– Ничего особенного. – Питер сплюнул на пол. – Просто один неудачник решил испортить нам хороший вечер. – С этими словами он отпустил руку Анны.
– Кстати, о неудачниках. – Дарси перевела взгляд на Анну, и в ее глазах мелькнуло предвкушение праздника; Коринн протянула Анне ее телефон. – Ты оставила на кухне свою сумочку. Телефон зазвонил, и я взяла трубку. Это была твоя тетя. Она ужасно беспокоится за тебя. Но не волнуйся – я назвала ей точный адрес. Она уже в пути. – Дарси с заботой во взгляде посмотрела на Анну, возвращая девочке сумочку. – Тебе давно пора быть в постели.
Анна не могла прийти в себя. Она машинально подняла руку, чтобы забрать свою сумочку у Дарси. Толпа покатилась со смеху.
– Дарси… – с укором сказал Питер.
– Я не виновата! Телефон зазвонил, я просто хотела помочь…
Дарси вдруг с криком повалилась на пол. Анна заметила, что лодыжка девушки вывихнута, а каблук сломан. Питер с Оливией бросились Дарси на помощь. Анна перевела взгляд на Эффи и по выражению лица девушки поняла, что это было ее рук дело. Затем Анна посмотрела на Дарси – выражение ее лица говорило о том, что и она тоже все поняла.
– Пошли отсюда. – Эффи улыбнулась и, схватив Анну за руку, потащила через толпу к выходу.
В коридоре было тихо.
– Эффи! Что ты наделала? – еле выдавила из себя Анна.
Девочке было трудно не только говорить, но и двигаться.
– Да ладно, Дарси это заслужила, – со смехом ответила Эффи.
– На глазах у всех. Тебе не стоило…
– Анна! – Лицо Мэнди было белым от страха. – Если твоя тетя знает, что ты здесь, то наверняка расскажет обо всем моей маме. Боже! Моя жизнь будет кончена. Кончена!
Анна судорожно пыталась найти хоть какой-то выход из этой совершенно тупиковой ситуации.
– Послушай, – наконец обратилась она к Мэнди. – Я скажу тете, что ты осталась на научной ярмарке, а я использовала тебя, чтобы отправиться вместе с Эффи в Лондон. Селена сможет легко подтвердить эту версию, она скажет тете, что в доме были только я и Эффи. – Анна не могла поверить, что сказала все это таким спокойным тоном, тогда как ее сердце готово было выскочить из груди. – Не стоит втягивать тебя во все это. Будет лучше, если хотя бы одна из нас останется в ковене.
– Анна, пожалуйста, не говори так! – взмолилась Роуэн.
– Мне надо идти. – Неприятное чувство, будто ее сейчас стошнит, нахлынуло на Анну с новой силой.
– Позволь мне пойти с тобой. Я выскажу твоей тете все, что о ней думаю. – Эффи бросилась вслед за Анной, но Аттис схватил ее за плечи и удержал на месте.
– Нет, Эффи, будет только хуже. Оставайтесь здесь. Ты должна позвонить Селене и убедить ее поддержать нас. Мне надо идти. – Анна споткнулась о порог и чуть не распласталась на крыльце дома Лидии.
– Глядите-ка, серой мышке надо пораньше вернуться домой, бу-ху! – выкрикнул кто-то, свесившись из окна.
Кажется, это была Оливия. Анна узнала голос. Теперь все гости вечеринки будут наблюдать за ее унижением. Однако все это больше не имело значения. Анне казалось, что ее чувства куда-то улетучились. Все ее существо поглотил страх – настолько глубокий, что девочке стало казаться, будто она находится на дне мрачного озера и наблюдает за происходящим сквозь толщу воды.
Должно быть, она оставила свою сумочку на кухне, когда была там с Питером. Но телефон никак не мог зазвонить. Он был выключен. Анна достала его из сумочки и просмотрела список звонков. Звонила не тетя, звонили тете.
Хлопнула дверца машины. Тетя подошла к Анне. На лице ее не было ровным счетом никаких эмоций – как и на сердце Анны.
– Садись в машину. Сейчас же, – коротко приказала тетя.
Анна будто против воли направилась к машине. Люди наблюдали за ней из окон дома Лидии. Осиное гнездо. Жало выпустило свой яд. Анна была уже почти у дверей машины, когда внезапно остановилась и ее вырвало прямо на газон.
Глаза
Возвращение темных времен так же неизбежно, как появление новых узлов на наузе. Мы не должны терять бдительность. Мы должны быть готовы.
Тишина в машине была столь интенсивной, что Анне даже не с чем было ее сравнить. Наверное, изучение показаний приборов перед землетрясением сопровождалось похожей тишиной, грозившей в любой момент перерасти в катастрофу, однако катастрофа не наступала. Волны этого молчания с каждой минутой все больше набирали силу. Анна обычно умела интерпретировать молчание тети, но понимать значение этой тишины ей совсем не хотелось.