Игла и нить

Следующий день пришел и ушел, как и все предыдущие. Голос Селены все только усложнил – он, словно река, пробил слабые стены, возведенные Анной в целях защиты. Когда в ее комнату вошла тетя, Анна была почти готова броситься на пол и умолять о прощении, но потом девочка заметила, что у тети в руках нет ни тарелки с ужином, ни стакана с молоком. Тетя распахнула дверь пошире и сказала:

– Можешь спуститься вниз. – Ее голос был напряжен, как вышедшая из строя пружина.

Это уловка. Ловушка. Однако Анне было уже все равно.

– Но сначала прими душ, иначе никакого ужина. – Это было лучшее, что Анне доводилось слышать из уст тети.

После душа Анна вновь почувствовала себя человеком. Ужин, ждавший ее на кухне, был сухим и безвкусным, но девочка жадно набросилась на него и проглотила в одно мгновение. Тетя презрительно наблюдала за тем, с какой скоростью девочка поглощает еду, но ничего не сказала. Оттого что Анна так быстро съела свой ужин, ее начало слегка подташнивать; девочка поняла, что, хотя ее и выпустили из комнаты, возможно, никогда не покидать ее было намного безопаснее.

Тетя велела Анне пройти в гостиную. Хотя в комнате горела лампа, ее свет был не в состоянии разогнать царившую тьму. В камине потрескивал огонь, со стен на женщин безжалостно взирали вышивки, бормоча стихи о страхе и защите. Тетя опустилась на диван и похлопала по месту рядом с собой, приглашая Анну сесть рядом. Девочка повиновалась, хотя и знала, что ничего хорошего это ей не сулит.

– Ты знаешь, что шея твоей матери была иссиня-черной? – как ни в чем не бывало спросила тетя. – Ее душили так сильно, что у нее изо рта пошла кровь. – (Анна вспомнила о фотографии родителей – на ней лицо матери было таким живым, счастливым, улыбающимся… Девочка нащупала в кармане свой науз, боясь, как бы слезы вновь не потекли из глаз бурным потоком.) – Меня попросили приехать на опознание тела. Я вынуждена была видеть свою сестру такой.

Анна отчаянно хотела, чтобы тетя замолчала.

– Я всего лишь пошла на вечеринку… – тихонько начала девочка.

– Твоя мать познакомилась с твоим отцом на вечеринке. Одна случайная встреча полностью изменила ее жизнь. Она влюбилась в него. Мне не дано узнать, был ли яд вызван магией, а разнесен по телу любовью или наоборот. Это не имеет значения. Любовь и магия – они питаются друг другом, но обе являются ядом.

Яд!

Анна сжала свой науз в руке, услышав это слово из уст тети. Как она может говорить о яде? Девочке хотелось закричать, но в то же время она не хотела вновь оказаться запертой в четырех стенах.

– Но ведь не вся магия опасна? Разумеется, существует…

– Любая магия опасна! Любая. Ты должна слушаться меня. – Тетя схватила Анну за подбородок, ее зеленые глаза мерцали от возбуждения. – Я не пытаюсь разрушить твою жизнь. Я пытаюсь ее спасти.

Анна не могла отвести взора от тетиных глаз. Тетя была так настойчива; что ни говори, она умела убеждать, умела доносить свои мысли до собеседника, перетягивая его на свою сторону. Эффи обладала схожим даром.

– Спасти от чего? – переспросила Анна.

– Магия представляет опасность для всей нашей семьи!

Тетя всегда широко раскидывала сети предполагаемой опасности, распространяя ее сразу на всех ведьм. Но теперь Анна чувствовала себя запутавшейся в этой сети, словно пойманная в них рыбка: наша семья.

– Я думала, магия представляет опасность для всех? – нерешительно спросила она.

– Э-э-э… Это… – заикаясь, пробормотала тетя. – Опасность может быть потенциальной или вполне реальной. Особенно сейчас.

– Что ты имеешь в виду, говоря «сейчас»? Это как-то связано с безликими женщинами? С семью могущественными ведьмами? – Анна понимала, что задавать подобные вопросы было очень рискованно, но она просто не могла их не задать.

Тетя сощурила глаза и уточнила:

– Что тебе известно о Семерке?

– Почти ничего… Я просто как-то подслушала Эффи. Она упоминала, что это какая-то великая роща ведьм.

– Семерка, – фыркнув, сказала тетя. – Первые грешницы, которые навлекли на всех нас это проклятие – магию. Нам, наузникам, плевать, что они мертвы, нам важно только то, что́ означают их смерти. Это демонстрация. Демонстрация силы. Кто бы их ни убил, он хотел посеять семена страха. Были ли они убиты другой рощей? Какая-то междоусобная война? Или это зашевелились наши старые враги? Те, кто знает наши секреты.

Анна поежилась, хотя в комнате было довольно тепло.

– Тетя, вряд ли это они, наверняка это просто…

– Охотники никогда ничего не забывают, Анна, – настойчиво сказала тетя. – История всегда повторяется, а они всегда возвращаются. Когда мы расслабляемся, когда перестаем оглядываться назад, когда думаем, что наконец-то обрели свободу, – именно тогда они наносят свой удар. Вот почему мы стараемся не забывать. Огонь никогда не гаснет; остерегайся дыма на ветру.

– Но все это было так давно… Тогда и времена-то были другие…