Игла и нить

– А мы с тобой пытаемся подружиться?

Анне не понравился тон, с которым он задал свой вопрос. В нем явно слышалась издевка.

– Не знаю. – Девочка пожала плечами. – У меня на этот счет есть свои собственные критерии. – (Аттис рассмеялся.) – Ладно. Мы почти пришли. Я живу на этой улице. И лучше тебе не подходить близко к моему дому. Тетя тебе голову оторвет.

– Мне показалось, мы с ней прекрасно поладили.

– Ты покинул наш дом живым, а это уже что-то. – Казалось, что со времени первой встречи Анны с Аттисом и Эффи минула целая вечность.

– Я обязан проводить тебя до двери, – настаивал Аттис. – Безлунная ночь и все такое.

– Уверяю, на сотню миль вокруг нет никого опаснее тебя. – С этими словами Анна ткнула в него пальцем.

Аттис выставил вперед руки, пытаясь изобразить испуг, а затем широко улыбнулся и сказал:

– Возможно, ты права. Тогда я провожу тебя до двери взглядом, пойдет?

– Звучит как-то жутковато.

– В этом весь я. Спокойной ночи, Анна.

Девочка направилась к своему дому. В какой-то момент она обернулась и помахала рукой, но заметила лишь силуэт, мелькнувший в свете уличного фонаря и тут же исчезнувший в темноте.

Кто же ты такой, Аттис Локерби?

Вьюнок

Пусть наша хира будет стеблем и шипом.

Четвертое правило наузников. Книга наузников

Анна спешила в библиотеку. Последние несколько дней она отчаянно избегала Эффи и неудобного разговора насчет собственной магии. Ей придется покинуть ковен. Я должна радоваться, что все это скоро закончится. Больше никакой лжи. Больше никакого страха… Больше никаких друзей.

– Привет. – Мэнди возникла перед ней так неожиданно, что Анна чуть не подпрыгнула. – Направляешься в библиотеку?

– Ага, – отозвалась Анна.

– Можно с тобой? Мне нужно так много всего сделать.

– Конечно.

Мэнди улыбнулась, и Анна поняла, насколько милым было лицо девушки, когда ее механизмы психологической защиты были выключены.

– Как ты себя чувствуешь после того, что случилось в прошлую пятницу? – спросила Мэнди. – Твой секрет…

– Не очень. – Анна пожала плечами. – Думаю, мое участие в ковене теперь под вопросом, не так ли?

– Эффи не станет…

– Ты с ней виделась?

– Эффи не такая, как все, правда? Но вряд ли она выгонит тебя из ковена. Хотя, возможно, в каком-то смысле уход из ковена все бы упростил, верно? – предположила Мэнди. – Ты говорила, что твоя тетя довольно строга.

– Строга – не то слово. Твои родители тоже строгие?

Мэнди сделала глубокий вдох:

– О да. Они жутко строгие, но дело даже не в этом. Кажется, они ожидают, что у меня будут точно такие же взгляды, как у них, и если они когда-нибудь поймут, что это не так, то просто не будут знать, что со мной делать. Разумеется, семья тут же отречется от меня. Мои совершенные старшие братья и сестры станут еще более совершенными в глазах родителей по сравнению со мной. – В голосе Мэнди Анне послышалась горечь. – Если бы они узнали, что я состою в ковене, то, скорее всего, убили бы меня на месте.

После довольно продолжительной паузы Анна наконец решилась задать вопрос, который так ее волновал:

– Они когда-нибудь… обижали тебя?

– Господь всемогущий, нет, конечно! – воскликнула Мэнди. – Я говорила в переносном смысле.

– Да, разумеется. – Анне стало стыдно за свою жизнь с тетей.

Чувство стыда нахлынуло так внезапно и было таким сильным, что она вынуждена была отвернуться.

– Ох… – Мэнди принялась грызть очередной ноготь, очевидно даже не осознавая этого, – все ногти на ее пальцах были обгрызены. – Почему мы вообще ввязались во все это? Мы ведь отличницы, у нас есть далекоидущие планы, мы выросли в хороших семьях, где нас любили и о нас заботились…

– Думаю, все шестнадцатилетние подростки проходят через нечто подобное.

– Портят все, что только можно?

– Именно.

Мэнди со вздохом распахнула дверь библиотеки. Как только они устроились за одним из столов, Мэнди шикнула на группу девушек, работавших по соседству. Те в ответ лишь закатили глаза.

– Говорят, эта девушка встречается с Каримом Хусейном. Ты его знаешь? Он очень умный, – прошептала Мэнди; Анна покачала головой. – Она приходит сюда только затем, чтобы хоть мельком на него взглянуть. Карим – частый гость в библиотеке. Не то чтобы я за ним следила. Они, наверное, целуются и обнимаются где-нибудь за книжными полками. Это отвратительно. Библиотеки предназначены для чтения, а не для греха и блуда.

Анна чуть было не прыснула от смеха, когда Мэнди хмуро посмотрела на предполагаемую подружку Карима. Анне нравилось работать с Мэнди. Девушка частенько разговаривала сама с собой во время работы и так сильно волновалась из-за своих домашних заданий и повторения уже изученного, что переживания Анны на этом фоне смотрелись очень бледно, и девочка чувствовала себя спокойнее. Любимыми предметами Мэнди были английский и иностранные языки, девушка намеревалась стать юристом, хотя еще не совсем определилась, каким именно.