Игла и нить

– И что они увидят на этих камерах? Размытые пятна? – отмахнулась Эффи. – И не надо мне этого нравоучительного дерьма про кражи, ладно? Этот магазин зарабатывает в день больше, чем половина Лондона. Если что, мы забираем у богатых и отдаем бедным.

– А ты разве бедная? – скептически уточнила Роуэн.

– Раз у меня нет сумки от Луи Вюиттона, значит я бедная. Как и время, все в этом мире относительно, – резонно заметила Эффи. – Ну же, нам пора поторапливаться!

Время и люди, запертые в нем, двигались очень тихо и медленно, но четыре девушки с шумом носились по магазину – дикие и свободные, опьяненные гедонизмом собственной миссии: Эффи пробиралась сквозь ряды полок с идеальными стопками одежды; Роуэн заворачивалась во всевозможные шарфы; Мэнди ощупывала дамские сумочки – блестящие, как обертки от конфет. Запихнув платья с топами в свою бездонную сумку, Эффи принялась прыгать по кроватям и хватать бижутерию, а в конце с хихиканьем накрасила ярко-розовой помадой губы целой компании мальчишек. Наузников хватил бы удар.

Анну привлекло зеленое платье на одном из манекенов, и девочка жадно уставилась на него.

– Нравится? – услышала она за спиной голос Эффи.

Платье было сшито из бархата изумрудного, как хвост стрекозы, цвета. Анна кивнула.

– Так забирай, – подбодрила ее Эффи.

– Но ведь оно на манекене – продавцы вмиг заметят, что его украли.

– И что с того? – С этими словами Эффи забралась на подиум, где стояли манекены, и начала расстегивать платье на одном из них.

Подавив смешок, Анна бросилась ей помогать. Они стащили платье не слишком аккуратно, оставив манекен прямо на подиуме полностью обнаженным.

– Теперь оно твое. – Эффи запихнула платье в сумку. – А сейчас марш за туфлями.

Анна присоединилась к Роуэн, которая также искала себе подходящие туфли среди легионов пар обуви. Анна выбрала черные туфли с ремешками на таком высоком каблуке, что если бы тетя увидела ее в них, то цокала бы до тех пор, пока у нее не посинел бы язык.

– Две минуты! – крикнула Эффи. – Запихивайте свои находки в сумку!

Девушки бросились вниз и собрались на первом этаже, где принялись складывать в сумки все свои обновки. Как только перо коснулось пола, магазин вновь зашумел и зажужжал вокруг них. Вчетвером они посмотрели друг на друга и тут же покатились со смеху, а затем быстро покинули магазин – дама с духами во второй раз смерила Эффи недоверчивым взглядом.

– Я беру обратно свои слова, – прошептала Мэнди Анне на ухо. – Вот это было худшим из того, что я когда-либо делала.

Зелье

Сила луны слишком изменчива, слишком непредсказуема, слишком охвачена страстью.

Запрещенные магические языки. Книга наузников

Вначале все вчетвером они сели на поезд до Хакни, а затем Эффи запутанными дорожками провела остальных к ряду прежде роскошных особняков в георгианском стиле. Она остановилась у дома с ярко-желтой входной дверью и заросшим сорняками палисадником. Дверь была не заперта.

Эффи прошла на кухню, а остальные девушки остались стоять в проеме ведущих в нее дверей. Кухня представляла собой огромное помещение с высоким потолком, белыми стенами и темными полами. Вдоль стен располагались гигантские шкафы и стеллажи, с потолка свисали массивные лампы. За отдельно стоящим кухонным столом сидела Селена и при этом категорически не вписывалась в окружающий ее интерьер: на ней было прозрачное розовое платье в пол с оборками на рукавах, в котором она как ни в чем не бывало нарезала лайм. При виде гостей женщина выронила нож, но затем плавной походкой двинулась им навстречу. На губах у нее была помада эффектного красного цвета, напомнившего Анне театральный занавес. Когда занавес поднялся, взглядам девушек открылась улыбка, за просмотр которой – Анна была в этом уверена – многие заплатили бы любые деньги.

– Эффи, дорогая. – Селена поцеловала Эффи в щеку, а затем повернулась к остальным девушкам. – Твои новые друзья? Приятно познакомиться! Я – Селена, многострадальная мать Эффи. А вас как зовут?

Эффи закатила глаза и побрела вглубь кухни.

– Я Роуэн, а это Мэнди. – Роуэн сделала шаг вперед, не сводя с Селены глаз, будто не в силах поверить, чтобы такая женщина могла быть хоть чьей-то матерью.

Селена наградила обеих девушек поцелуями.

– Вообще-то, я Миранда, – поправила Мэнди Роуэн.

– Ты выглядишь такой молоденькой! Сколько тебе лет? По сравнению с тобой я просто дряхлая старуха! – воскликнула Селена.

– Мэнди шестнадцать, но ведет она себя, будто ей сорок пять, – сказала Эффи, глядя на столешницу, а не на мать или своих подруг.