Игра Бродяг

До чего же это приятно: проснуться вне очередного… вот как это назвать… приключения? происшествия? или просто — очередных неприятностей? Не размышлять панически, где выход и где спасение, не вздыхать, предчувствуя очередной тычок в зубы, а просто улыбнуться небу, щуря глаза от света, а затем встать и окунуться в холодную синюю реку, чтобы в воде уже пробудиться окончательно.

— Чудесное утро, — стоя по пояс в воде, сказала Наёмница Вогту, который сосредоточенно плыл к ней, задрав голову, как бобер.

— Да, — Вогт попытался встать на ноги, но дно оказалось не так близко, как он рассчитывал, так что он с головой ушел в воду.

— Вогт, это будет безумно

, если после всего, что мы пережили, ты утонешь в десяти шагах от берега, — фыркнув, заявила Наёмница, как только отплевывающийся Вогт поднялся к поверхности.

Вогт рассмеялся, а стоило ему рассмеяться, как он почему-то камнем шел ко дну.

Он вынырнул, выплюнул воду, выбрался на берег и начал натягивать на себя одежду. Все еще стоя в реке, Наёмница украдкой поглядывала на него. Хотя за время их странствий лицо Вогта покрылось золотистым загаром, его зад остался снежно-белым, создавая волнующий контраст. Наёмница страдальчески сморщила лоб, вышла на сушу и принялась одеваться — развернувшись к Вогту спиной и стараясь не думать, подсматривает он или нет. День медленно раскалялся. Выжимая волосы, Наёмница чувствовала, как печет между лопатками — и это в столь ранний час. Жара обещала быть чрезмерной.

Облачившись, Наёмница сбежала в тенек под раскидистым деревом. Блики сверкали на поверхности воды так, что смотреть было больно. Истерично чирикали птицы, и Вогтоус тоже что-то напевал — вдохновленно, но не музыкально. «Он может быть богом, но никогда не будет петь божественно», — подумала Наёмница и принялась распутывать свои ужасные колтуны, в отсутствие расчески пользуясь пальцами.

— Вогт, у меня волосы отросли, — пораженно отметила она. — И твои тоже заметно удлинились! Когда они успели?

Вогтоус равнодушно пожал плечами, только и ответив:

— В Игре многое меняется. Время идет для нас не так, как прежде.

Хм. Что ж, некоторые вещи лучше принять не задумываясь. И все же… изменилось ли в ней что-то еще? Наёмница шагнула к воде и наклонилась, изучая свое отражение. Пригладила волосы ладонями, убрала их с лица, заправила пряди за уши. Вроде бы все как обычно — ничего не выросло, ничего не отвалилось. Разве что собственное лицо вдруг показалось странно юным, как будто и не было всех этих лет, что она провела в наемничьих отрядах. Даже ее вечно сурово сведенные брови расслабились, улеглись. «Может, я и не плохая, — предположила Наёмница. — Я просто долго не знала, что я не плохая».

Она побрела к Вогту. Тот блаженно растянулся на траве, подставившись солнцу и прикрыв глаза козырьком из ладоней. Наёмница ухмыльнулась.

— Однажды, — начала она, — истощенные, израненные, измученные неудачами наемники остановились в зеленой долине. Однако недолго им позволили залечивать раны и ждать возвращения удачи. В той долине располагалось большое селение. А наемники ведь все равно, что бешеные собаки, — люди просто не хотят видеть их свору поблизости. Так что вскоре к ним пожаловал сельский староста. Он говорил осторожно, но твердо: уходите, иначе селяне возьмутся за вилы. Полудохлые наемники угрюмо огрызались в ответ, но всерьез спорить не пытались — они были не в том состоянии, чтобы выдержать стычку.

— Бедняги, мне их жаль, — выдал Вогт.

Наёмница глумливо фыркнула и продолжила:

— Так вот, рассмотрев бешеных собак вблизи и убедившись, что хвосты их поджаты, а расшатавшиеся зубы едва держатся в деснах, староста сказал: «Я вижу, что для вас настали черные дни, и, сочувствуя вашим невзгодам, позволю вам остаться поблизости. Следуйте вон в том направлении и уже через пару часов вы достигните скал. Там есть родник со свежей водой и там вы сможете остановиться на некоторое время».

— Вот видишь, он их тоже пожалел, — вставил Вогт.

Уголок рта Наёмницы насмешливо дернулся.

— Ободренные тем, что не остались без приюта, наемники отправились в путь, но дорога заняла куда больше времени, чем предсказывал староста. Усталые и злые, они добрались до скал уже ночью и разозлились еще больше, обнаружив, что вокруг голые камни, а родника, судя по отсутствию плеска, нет и в помине — похоже, старостино «на некоторое время» обозначало «пока не сдохнете от голода». Наемники поджаривались изнутри от горящего в них желания вернуться и жестоко отомстить старосте за эту проделку, но не нашли в себе силы плестись обратно и легли на камни, мгновенно погрузившись в тяжелый больной сон. Рассвет разбудил их, но не всех. Трое так и остались лежать на камнях. Они были мертвы.

— Что с ними случилось? — поспешил уточнить Вогт, обрубив на корню попытку Наёмницы выдержать интригу.