Игра Бродяг

— О ребенке, конечно, — невозмутимо объяснил он. — Вы лишили его возможности выжить, он отвечает вам тем же. Вам не кажется, что это высшая справедливость? Чаши весов наконец-то выровнялись. Справедливость — страшная вещь. Вместо одного одноглазого становится двое.

— Замолчи, — сказал Майлус. — Проклятье, проклятье, проклятье, кто ты такой?

Вогтоус всматривался в белое чистое небо и улыбался.

— Вот и он.

До этого Эхо не отрываясь смотрела на Майлуса, оценивая малейшие его реакции, но тут ее взгляд взметнулся вверх. Дракон приближался с каждой секундой. Теперь они отчетливо слышали мощные хлопки его крыльев. Майлус окоченел. Ему было страшно оглянуться на дракона, но и бежать тоже страшно.

— Майлус… — попыталась предупредить Эхо.

В следующий миг черные когти чиркнули по плечам старосты, и тот лицом вниз повалился на землю. Возле него невесомо, почти грациозно опустился дракон. Майлус застонал и попытался отползти. Дракон поднял тяжелую когтистую лапу и с силой прижал Майлуса к земле.

Бродяги вжались спинами в ворота. Ворота были заперты на огромный замок, ключ от которого, нагретый рукой Майлуса, сейчас лежал в пыли в шаге от дракона. Стоит ли рискнуть и попытаться схватить ключ? Или же затихнуть и надеяться, что они не привлекут внимание дракона? Казалось, дракон целиком сосредоточился на Майлусе, все сильнее вжимая его в землю, пока ребра старосты не начали хрустеть.

Эхо видела ярость, стеклянно поблескивающую в красных глазах дракона. Но под ней, в темноте его зрачков, она заметила что-то еще… Ее рот приоткрылся. Да, она определенно это видит.

— Это… ты? — спросила она. — Это — ты?

Дракон поднял голову и посмотрел на нее.

Эхо выпрямилась и шагнула к нему.

— Нет, — сказал Вогт. — Не приближайся!

— Я пойду, — сказала Эхо.

Вогт вцепился в нее.

— Нет! — повторил он с ужасом, и из его глаз брызнули слезы. — Нет, нет, нет! Он уже не помнит, кто ты! Он может… может… только подумай, что тогда будет со мной!

— Вогт, он не причинит мне вреда.

— Ты не знаешь наверняка!

— Отпусти меня, — попросила Эхо. — Пожалуйста.

Вогтоус разжал пальцы. Эхо чувствовала его страх, но все же медленно пошла к дракону. Застывший, дракон походил на красную скалу. Пристально глядя на Эхо, он только тихо выдыхал, и из его ноздрей вырывались завитки пара.

— Пусть это будешь не ты, — безнадежно сказала Эхо. — Пусть.

Но под гневом и ненавистью она по-прежнему видела испуганный взгляд ребенка.

***

Молчун раскрыл руки, как крылья. Он почувствовал, как болит его кожа, превращаясь в чешую. Он шагнул вперед и полетел к воде — полет вниз, вниз. Это было то, чего он хотел. Но его мысли исчезли, замещаясь чужими.

Удар о воду не причинил вреда его телу, одетому в плотную шкуру ненависти, и, расправив крылья, он по дуге воспарил в небо. Молчун потерялся навсегда; обратное превращение стало невозможным, когда злость заполнила его душу целиком, вытеснив все остальное. Мысли дракона были короткими и однообразными: «Убить, убить». Впрочем, и они вскоре исчезли.

***

Стоя так близко, Эхо видела то, чего не замечала раньше: красные раны, едва заметные на красной шкуре. Они были во множестве на груди дракона и на его лапах. Из некоторых все еще сочилась кровь.

— Кто это сделал? — спросила Эхо. — Тебе больно? Я не хотела, чтобы все закончилось так ужасно…. Я надеялась помочь тебе!

Возле ее ног хрипел Майлус.

— Отпусти его, — попросила Эхо. — Разве что-то изменится, если ты убьешь его? Пусть убирается.

Красные глаза дракона смотрели настороженно.

— Пусть убирается, — ровно повторила Эхо.

Черные когти приподнялись. Майлус осторожно отполз, задыхаясь от страха и боли, встал сначала на четвереньки, только затем на ноги, и, хватаясь за бока и раскачиваясь, как пьяный, побрел прочь.

Вогтоус наблюдал происходящее с каменным лицом.

Дракон резко выдохнул — без огня, но само его дыхание было очень горячим. Если Эхо и обожгло, она не показала виду. Все расплывалось для нее, растворялось в прозрачных слезах.

— Не бойся меня, — сказала Эхо и положила свою дрожащую ладонь на широкий нос дракона.

Она не думала о том, что он опасен; она просто понимала, каково это — быть им, потому что сама была когда-то такой же. Она знала, что такое быть в этой шкуре, которая не защитит тебя от зла, но запрет один на один с твоим отчаяньем.

— Как бы я хотела вернуть тебя… вызволить из драконьего тела… — сказала Эхо. Она ощутила, как намокает рука. — Что… что это? — спросила она и, взглянув на ладонь, увидела кровь на ней.

Эхо беспомощно оглянулась на Вогта.