Игра на эшафоте

— Думаю, именно тогда имя Райгарда стали связывать с гибелью Байнара. Саймеон вполне мог такое выдумать. Потом Саймеон умер, Нил с дочерью уехали из Сканналии. Скорее всего, Райгард бы их не тронул, но и ловить здесь им точно было нечего. Уж не знаю, что пообещал Нилу Айварих, — жениться на Рижитте или ещё что, — но денег Нил ему дал немало, только вернуть их Айварих не мог, а жениться на жене Мэйдингора… Айварих предпочёл Катрейну и ради этого заключил союз с Ривенхедами. И вот Рижитта мертва, её сын тоже, Винкусты побоялись вернуться в Сканналию, деньги Айварих им так и не вернул. Они попытались интриговать, откопали парня, заявили, что это сам Байнар, якобы живой. Фальшивый Байнар, как его прозвали в народе, целый год хозяйничал на бывших землях Винкустов на восточном побережье, пока Нил и Магда вели переговоры с Маэриной о признании ею «племянника». Маэрина тянула время, мечтая женить Айвариха на Катрейне. Айварих тогда не так прочно сидел на троне, у местных хватало к нему претензий. Два года спустя после прихода к власти Айварих женился на Катрейне, боясь, что иначе Маэрина объявит королём Дайруса, и это уже будет не самозванец. Маэрина лично выдала Айвариху голову Фальшивого Байнара и Магду, которая прибыла к ней на переговоры. Сиверс привёз условия мира вместе с головой. Магда отказалась от самозванца и кончила жизнь в монастыре, остальные Винкусты бежали или были уничтожены вместе с Фальшивым Байнаром, а в Сканналии воцарился мир, — закончил Георг.

Он считал, что беда Винкустов в том, что у них было полно денег, но нравы при дворе они так и не изучили. Георг мысленно пожал плечами. Что ни говори, каждый думает и действует так, как его учили. Винкусты — как дельцы и богачи, старая аристократия вроде Ривенхедов — как люди, уверенные, будто мир принадлежит им лишь потому, что их предки его завоевали. Ну а какой-нибудь крестьянин считает: главнее его нет, потому что он кормит всю эту ораву, невесело подумал Георг. Жизнь всё расставляет по местам.

— Так кто хотел смерти Рижитты? — обратился Георг к Мае.

Мая не ответила, её лицо исказилось от отвращения. Ничего, пусть привыкает. Власть никогда не стоит дёшево, и цена — не только деньги, но и жизнь, и честь. Разменная монета любых переговоров. Георг уже прикинул, кого привлечь к новому союзу и что пообещать за него. Нужно поднимать остатки эктариан, обрабатывать семьи, потерпевшие от действий Айвариха. Георг был уверен, что отсутствие летописца приведёт к бедствиям — этим тоже надо воспользоваться. К приходу Дайруса страна будет приветствовать нового короля.

Глава 20

Горы не забывают

— Но почему он молчал? — Рик, который не мог прийти в себя после разговора с Маей, не знал, ругать отца или радоваться известиям. Он — Кройдом по материнской линии! Рик всегда стремился наверх, а теперь не знал, как реагировать. Хотелось врезать по бревенчатой стенке или на худой конец по дряхлому столу, покрытому пятнами копоти и забитыми трухой трещинами. Георг, наблюдавший за кем-то в окно, кинул на Рика оценивающий взгляд.

— Думаю, Айварих угрожал тебя убить, если ты узнаешь правду, — предположила Мая.

Ворнхолм уверенно кивнул, отвернувшись от окна:

— Когда твой отец вернулся из Барундии послом Маэрины, все думали, что его или выгонят или убьют. Айварих, напротив, позволил Сиверсу остаться в Сканналии, даже наградил поместьем и сделал дворянином. Думаю, это дело рук Катрейны. Она всё сделала, чтобы Айварих не воспринимал тебя как угрозу.

— Она присматривала за тобой, и это она назвала тебя в честь брата, — добавила Мая.

Рик поражённо смотрел на неё.

— Твой отец впервые тебя увидел, когда тебе было два года. Королева вынудила его уехать и спасти Дайруса, а тебя держала при себе как…

— Заложника? — с горечью спросил Рик.

— Можешь ли ты её винить? — Мая смотрела на него огорчённо. Рик пожал плечами:

— Она думала о законном принце…

— Ей пришлось так поступить! Она сожалела об этом до конца жизни.

— Не вздумай её винить! — предупредил Георг. — Она тебе жизнь спасла, Дайрусу тоже, зато о себе никогда не думала.

— Дайрус был чужим для неё, тебя она любила как сына, — напомнила Мая. Рик это знал, но голова всё равно гудела, обида норовила выплеснуться наружу.

«Неужели я такой эгоист?» — Рик вспомнил предупреждающий взгляд Катрейны на эшафоте, окровавленную голову отца, который вмешался в драку ради сына, хотя ненавидел сражения и оружие. Они оба пытались его защитить, и оба мертвы.