Игра ненависти и лжи

– Я уже говорил тебе это прежде, ублюдок. Ты не можешь говорить о ней. Ни как о воровке, ни как о наследнице. Ты не можешь ни сказать, ни написать, что эта женщина была здесь, потому что ее здесь нет.

Иро яростно заревел.

– Нет. Нет, клятое пекло.

– Ох, бедный Иро. Твой язык связан, – я не до конца понимала месмер моего отчима, но казалось, что если они не могли говорить о моем существовании, то и прикоснуться ко мне не могли. Даже если я стояла прямо перед ними. В какую же безумную ловушку они угодили.

Иро стиснул висящий на талии меч, но не отпустил его. Когда он снова посмотрел на меня, в его взгляде читались лишь ненависть и жажда убийства.

Я провела пальцами по его челюсти, ухмыляясь.

– Я мечтаю о том, чтобы вырезать на твоей коже имя каждого, кого ты предал, а затем отнимать у тебя каждый палец, каждый глаз, язык, покуда ты не зарыдаешь, моля о смерти.

Его твердый взгляд пронзал меня насквозь, но он ничего не сказал.

Я наклонилась поближе, поднося губы к его уху.

– Но эту честь заслуживает Никлас. Когда настанет этот день, а он настанет, я буду там, наблюдать.

Иро плюнул мне под ноги и стиснул челюсти.

– Тебе пора. Напомни ему, чтобы шел по более трудной тропе, – сказал Йенс. Его голос был усталым, ослабевшим. Я не сомневалась: это месмер тянул из него силы. – Мне нужно, чтобы ты убралась отсюда, иначе я не смогу закончить связывание их языков, коль скоро их умы все еще убеждены, что ты здесь.

– Спасибо.

Я быстро улыбнулась Йенсу и сжала его руку, а затем поспешила мимо злополучного Фалькина в башню скидгардов.

Глава 17. Воровка памяти

Я не стучала, просто нажимала ладонью на засов, пока не раздался щелчок, а затем открыла дверь, толкнув ее плечом.

Каждое движение стало утомительным. Я задерживала дыхание, пока легкие не начали гореть.

Он почует страх, так что я представила себе лучшие дни. Смех. Поддразнивания. То, как мы плавали в густых камышах пруда, чтобы впечатлить мальчишек и девчонок-слуг. Я крепко держалась за воспоминание о том, как нежно касался меня этот злобный мошенник, как страстно целовал и как прижимал меня к своему телу, словно отпустить для него означало смерть.

Комната была скудно освещена одной сальной свечой в подсвечнике. Простое убранство. Одна кушетка возле стены. Деревянные полки и ящики для личных вещей. Я чуть облегченно вздохнула, увидев на полу ножны и перевязь, к которой все еще крепились его кинжал и сакс. Узкий дубовый стол стоял сбоку от окна. И там мой взгляд остановился.

По мне прокатился трепет, зародившийся в груди и закончившийся в нижней части живота.

На меня смотрела голая, покрытая шрамами спина Кейза, а сам он ссутулился над пачкой листов пергамента. Его кожа была бледнее, чем раньше, а широкое мускулистое тело становилось тоньше, слабее.

Я прижала ладонь к груди, растирая тоску по нему, облегчение от того, что он жив, и боль от того, что не могу броситься в его объятия.

Кейз – не сознавая, что уже не один, – поднял руку и накрыл левый глаз. Я выждала три вдоха, прежде чем он поменял руки и накрыл правую сторону лица.

Очень медленно я закрыла дверь за спиной и выдавила жалко дрожащие вступительные слова.

– Выглядите так, словно вам не помешает как следует поесть.

Кейз рывком развернулся, встав так резко, что стул опрокинулся.

– Выметайся, девчонка.

– Я должна доставить эту еду.

– Так оставь ее и ступай.

Я фыркнула.

– Капля благодарности, знаешь ли, творит чудеса.

Тени выползли из углов, когда его месмер раздраженно вспыхнул.

– За эту дерзость я мог бы заставить их вырезать тебе язык, девчонка.

Следующие мгновения будут быстрыми, критическими, возможно, смертельно опасными. Я сунула руку в корзинку и обхватила пальцами рукоять ножа. Опустив глаза, я заговорила мягче:

– Однажды ты мне уже этим грозил, Повелитель теней.

Корзинка выпала из моих рук, когда я вынула нож. За долю секунды мои глаза оказались прикованы к его. Тени в них вмиг замерцали, приоткрывая проблески прекрасного золота. Раз – и их уже нет, а Кейз метнулся к оружию.

Я была ближе.

Прежде чем он сумел ухватиться за меч или кинжал, я пинком отправила их себе за спину и приставила нож к его кадыку.

Тени сгустились вокруг моей шеи, груди, вокруг рук и ног, но не сделали ничего, лишь добавили еще один слой льда поверх моей кожи. Чернильные глаза Кейза вспыхнули жарким гневом, его дыхание стало резким и тяжелым.

– А тебе, видно, не терпится посмотреть на Иной мир, воровка.

– Да не особо. Я пришла поговорить с тобой – только и всего.

– Сказала женщина, держащая нож у моей шеи.

– Сказал мужчина, чей месмер готов сломать мою шею, – я склонила голову набок. – Вот только ты не можешь, верно? Потому что я тебя не боюсь.

На его губах заплясала коварная улыбка.

– Ну и глупо.

Из моего горла выскользнул резкий вздох, когда его пальцы сильнее сжали мою руку, удерживающую нож. Парой хитрых движений он заставил его упасть на пол, я же оказалась прижата спиной к его груди, а его рука сжимала мое горло.

Кейз поднес губы к моему уху, его голос стал сиплым.