Игра ненависти и лжи

Инге высунулась из окна фасада Дома Штромов, ее ресницы были мокрыми от слез тревоги; подбородок чуть дрожал. Обычно эта женщина заплетала волосы в аккуратные косы, но из-за долгой дороги и тошноты, вызванной растущим малышом, она была бледна, и выбившиеся прядки ее темных волос прилипли к влажному лбу.

Мы немного общались. По правде говоря, мы встретились при не самых лучших обстоятельствах. Обманом заставили ее сшить мне платье на бал-маскарад, да при этом вывалили на Хоба ее секрет о двух братьях-скидгардах – куда уж еще дружелюбнее.

И все же ее тревога была мне понятна.

Когда я положила руку ей на плечо, она резко развернулась.

– Ой, – сказала Инге, резко выдохнув и вытирая глаза. – Ночной воздух, он помогает мне успокоить желудок.

– С ним все будет в порядке, Инге, – прошептала я.

Она поджала губы, и крупные слезы покатились по ее щекам. Прежде чем я успела ее остановить, женщина упала на мое плечо и разрыдалась.

Боги. Я вполне могла быть дружелюбной, но, прожив много лет как воровка памяти и забытая дочь лорда, я как-то не научилась физически утешать других людей.

Я быстро похлопала ее по плечу.

– Хоб выживет, Инге. Он только это и умеет. Он будет в порядке.

– Что-то пошло не так, – всхлипнула она. – Я это чувствую.

Мягко отстранив Инге, я заставила ее посмотреть мне в глаза.

– Послушай меня. Мы сегодня отправимся туда, и если к тому времени он не вернется, мы пошлем Раума и Вали его искать. Ты же знаешь, от них почти ничего не укроется.

Инге шмыгнула носом, но кивнула.

– Спасибо тебе. Что… что мне сделать перед вашей встречей?

– Будь здесь, – сказала я. – И помоги нам убедить Эша с Ханной остаться в длинном доме.

Инге на это фыркнула, усмехаясь.

– Значит, самая сложная задача вечера.

Я улыбнулась.

– Именно.

Двое малышей бегали по внутренним комнатам длинного дома. Я улыбнулась детям Анселя. После Маскарада Аски Ансель и Саша вернулись в Дом Штромов. Однако, учитывая риски сегодняшней ночи, они отправятся к Сигурду в Мерплаттс. Когда все это закончится, я планировала навестить человека, познакомившего меня с гильдией Кривов.

Ансель говорил с Хагеном; двое друзей пропустили целые годы из жизни друг дружки. Здесь было почти мирно. Почти как дома.

Не хватало только Кейза Эрикссона.

Ансель поймал мой взгляд и отошел, пока Саша и Хаген продолжали разговор.

– Мал, – поприветствовал меня Ансель, склонив голову.

– Ансель.

Он пару мгновений осматривал комнату.

– Знаешь, я все еще не могу поверить, что тощий Кейз Эрикссон – это Повелитель теней. Я же заключил с ним чертову сделку, а мне даже и в голову не приходило, что он когда-то помогал мне копать канавы и сажать репу.

Я улыбнулась, вспоминая отчаянные мольбы Анселя не заключать сделку с гильдией Кривов, иначе Повелитель теней заберет мою душу. Наш главный смотритель тогда как в воду глядел.

– А ты ведь знаешь, что он согласился на сделку с тобой, потому что ты был к нам добр, да? Он, как чумы, избегал людей из прошлого, но не тебя.

Ансель переступил с ноги на ногу.

– Ну, он меня одурачил. Он был такой пугающий, но…

– Но?

Ансель тяжело вздохнул.

– Он спас моего сына. Он спас Хагена и тебя. Похоже, доброе сердце все еще живо в груди злодея. Пусть он и пугающий.

– О, надеюсь, что он все еще такой же.

– Ты ведь будешь там осторожна? Мне не нравится тот факт, что его схватили, но и сама не пропади, пытаясь его вернуть.

– Мне все это твердят, – я обернулась и долгий миг удерживала взгляд Анселя. – Но правда в том, что без него я уже пропала, Ансель. Единственное время, когда я вообще чувствовала себя в безопасности или что меня по-настоящему принимают, – было с Кейзом Эрикссоном. Он – мой самый надежный фундамент.

Ансель оказал мне честь, не став спорить или снова просить быть осторожной. Он пожал мне руку и, коротко кивнув, отошел обратно к жене, когда ко мне подошел Никлас.

– Малин, – сказал Никлас, его глаза горели от предвкушения. – Библиотека твоего треклятого отчима достойна богов. Я нашел кое-что, – он показал мне пергамент. – Понятно, это миф, но мы, думается, уже установили, что многое в мифах о королевской крови пронизано правдой.

– Что это?

Он просиял и вручил мне выцветшую кожаную книгу. Страницы украшали разные нарисованные сцены. Никлас показал мне на лист с загнутым уголком.

– Вот здесь история о старшей дочери, королеве, которая крала воспоминания. Один из ее рыцарей был вроде как избранником ее сердца, но его захватили враги, и один из ее кузенов его изменил. А ты ведь помнишь, что второй дом мог менять воспоминания.

Я кивнула, просматривая руны, повествующие об этом.

– Читай дальше. Погляди, что она сделала, как исцелила его разум, – Никлас довольно хмыкнул. – Мал, это жутко, но если мы тут не историю повторяем, то, если честно, не знаю, чем мы вообще занимаемся.

* * *

Два часа спустя Хоб все еще не вернулся. Инге я бы об этом не сказала, но у меня в животе появился тяжелый камень, и я ужасно волновалась за своего приятеля-торгаша.

Половинка луны заливала дом холодным светом. На улице, возле конюшни, собралась небольшая толпа.