Игра ненависти и лжи

История, которую показал мне Никлас, глубоко засела у меня в голове. Бывшая королева смогла очистить голову возлюбленного от ненависти и лжи. Она пробралась сквозь его тени и, как-то воспользовавшись своим месмером, достучалась до него. Словно вошла вместе с ним в его воспоминания. А затем вместе они разогнали тьму.

Никлас уверял меня, что все куда проще, но у него имелся план на случай, если Кейз снова позволит мне достаточно приблизиться для того, чтобы войти в проклятие Ивара.

Йенс натянул на голову черный капюшон. Странно видеть его не в изящных туниках и нарядах аристократов. Сегодня он выглядел скорее как Крив.

– Когда у нас в прошлый раз был план, Бард его чуть не разрушил, – сказала я. – Ты уверен, что он далеко отсюда?

Йенс усмехнулся.

– Он с лордом Карлссоном в Черном Дворце обмывает будущий трон Ниалла.

– А, ну тогда мы его можем несколько недель не увидеть, пока не проспится.

– Я жалею, что породил между вами такой разлад, – признался Йенс. – Бард груб снаружи, но он всегда хотел, чтобы его принимали. Думаю, он часто завидовал тому, как близки вы с Хагеном.

Бард не был ко мне добр почти всю мою жизнь, но я не могла забыть боли в его глазах на Маск ав Аска. Когда все это закончится, быть может, мы с моим вторым братом сумеем залечить годы безразличия.

– Ты не обязан ехать, – сказала я, помолчав.

– Хотел бы я поглядеть, как ты меня остановишь, девочка, – заартачился Йенс, покрепче пристегивая топор к перевязи, перекинутой через грудь, а затем пронзил меня измученным взглядом. – Малин, чем больше проходит времени, тем больше я сознаю, что все делал не так. Я мог бы защищать тебя – и одновременно дарить бесконечную любовь. Я не могу вернуться в прошлое, но ты сейчас – и всегда была – моя. Я буду стоять с тобой рядом до конца.

Я отказывалась плакать, но непролитые слезы будто прожигали череп насквозь. Я мягко улыбнулась и сжала его руку.

Ансель и Саша уже повезли детей в городок, а один из домовых слуг Йенса забирал оставшихся прислужников в другой дом, которым мой отчим часто пользовался в Рюттене.

Я смотрела, как повозка уносит людей Дома Штромов в темноту. Грудь сдавило. Все казалось таким окончательным. Как будто эта ночь – поворотная точка. Перемена в том, как мы живем свои жизни.

– Я могу пойти. Не делай этого снова.

Йенс и я вместе взглянули на угол конюшни. Гуннар, вооруженный луком, дрожащим голосом разговаривал с Хагеном. Мой брат был облачен в черное, на спине закреплены два кинжала.

– Ты слышал Никласа, сынок, – сказал Хаген, стискивая затылок Гуннара. – Возможно, что более старые воспоминания помогут нам быстрее его вернуть. Дом Штромов появился раньше Кривов. Мы появились задолго до того, как он встретил вас, так что нам и идти. Прошу, держись в стороне, – Хаген помолчал, слегка встряхнув голову Гуннара. – Я не вынесу, если снова тебя потеряю.

– А я, что ли, могу тебя потерять? – Гуннар сделал шаг назад.

Линкс, видимо, услышал шум и вскоре появился подле Гуннара. Не знаю, что сказал крупный Крив, но в итоге Гуннар мрачно зашагал прочь и растворился среди деревьев.

Я подошла к Хагену. Лицо моего брата исказила тревога.

– Он хочет биться рядом с отцом, только и всего, – сказала я.

– Я знаю, что он уже мужчина, – Хаген позволил своему подбородку упасть на грудь. – Я знаю, что он сражался на чертовой войне, но мысль о том, что его схватит Ивар, столь сильна, что я не могу мыслить здраво.

– Малин, Хаген! – Йенс помахал рукой, подзывая нас к растущему кругу Кривов и Фалькинов.

Дагни стояла рядом с Инге, обе женщины положили руки на плечи Эша и Ханны. Эш хмурился и, прежде чем все собрались, вывернулся из группы и потопал к длинному дому.

– С ним все будет в порядке, – прошептала Инге встревоженной Ханне.

Лука и Никлас материализовались из леса, вниз по их лицам сбегали черные руны.

– Путь чист, – сказал Лука, запыхавшись. – От башни скидгардов час назад отбыла маленькая повозка. Возможно, Кейз. Если он поедет к северной стороне реки, то вы должны попасть туда одновременно, но выходить нужно сейчас.

– Все прочие, – сказал Никлас гильдиям, – остаемся среди деревьев. Мы выдвинемся только как крайняя мера. Слишком много нас – и мы перегрузим форвирринг

, – по толпе прокатилась волна кивков и понимающего бурчания. Никлас унизал пальцы золотыми кольцами. – Ну, тогда ладно. Иди, отвоюй своего будущего короля, наша королева.

Я поморщилась.

– Чур это последний раз, когда ты так меня назвал.

Никлас усмехнулся.

– Сомнительно, Мал. А теперь бьемся до конца.

Я поспешила прижаться поцелуем ко лбу Ханны.

– Береги себя и передай Эшу, что мы скоро увидимся.

Я оставила ее и спешно простилась с другими Кривами, кроме Гуннара. Он примостился на дереве, где-то вдалеке, в ожидании сигнала – и в одиночестве.

Хаген попытался нацепить на лицо улыбку, но его взгляд был слишком тяжелым от утомления. Я не сомневалась, что он устал бесконечно сражаться, чтобы его семья была в безопасности и свободной.