Игра ненависти и лжи

Я рывком сел, игнорируя яркую вспышку боли в голове, и потянул за запястья, привязанные к толстой ветке над головой.

Я подобрал колени к груди, готовый пнуть ветку ногой, перебить ее надвое, сделать что угодно, но замер, услышав голос.

– Так ты ничего не добьешься, только запястья себе сломаешь.

Мои плечи вздымались от резких, встревоженных вздохов, когда я посмотрел из-под руки.

– Лука?

Лука усмехнулся и опустился возле меня на колени.

– Прости, друг мой. Мы не знали, не схватишься ли ты за ножи, как проснешься, так что заперли тебя, как собаку.

– Ты ублюдок.

– Не сомневаюсь, мой отец сейчас жалеет, что это не так.

Ивар. При упоминании Лорда Магната голова зазвенела. Берег. Скидгарды. Дымный запах крови.

– Теперь припоминаешь, что случилось? – мягко спросил Лука.

– Я боролся против Лорда Магната, – я нахмурил лоб. – Нет, я был… похищен, – я потянул руки вниз с достаточной силой, чтобы веревка обожгла кожу. – Освободи меня и верни…

Слова увяли. Желание вернуться в Черный Дворец было таким же слабым, как треснувшее стекло. Жжение, призывающее меня уступить и подчиниться моему Лорду Магнату, пришло, затем отступило и снова наросло. Если я раньше считал сумятицу хаоса в своей голове болезненной, но теперь не мог четко выделить ни единой эмоции.

Лука хлопнул меня ладонью по плечу и слабо улыбнулся.

– Если ты мне еще на минутку доверишься, то мы сможем забрать у тебя эту боль.

Я заберу у тебя эту боль.

Воровка – Малли – она все твердила мне это. Мои глаза округлились.

– Та женщина, лорд Штром, их должны были казнить.

Челюсть Луки дрогнула.

– Да, знаю. Ты прорвался ради них.

Проклятье. Я застонал и поморщился, когда в голове вновь вспыхнул огонь.

– Я предатель.

– О, мы все такие. И быть по эту сторону баррикад – лучше, – женский голос вновь распахнул мои глаза.

Я отодвинулся в сторону, когда эти пронзительные зеленые кошачьи глаза мне подмигнули. Пекло, это была…

– Ты. Я видел тебя у… Черного Дворца. Козлятница.

Она пихнула Луку в плечо, когда тот захихикал.

– Даже не думай.

– Козлятница – теперь твое новое имя, Тов.

Она снова посмотрела на меня.

– Я принесла тебе травы, чтобы облегчить головную боль.

Я застыл, помечая ее и изучая, пока она ставила рядом со мной корзинку мешочков и флакончиков. Она больше не выглядела как козопаска. Она была одета в черную тунику, до зубов вооружена ножами и кинжалами, а ее глаза и подбородок были подведены черной сурьмой.

Отведя полог и пригнув голову, внутрь скользнул еще кто-то, и я сглотнул желчь, завидев его серебряные глаза.

Раум не был скидгардом, и, по правде говоря, он казался весьма довольным тем, какую реакцию у меня вызвало его лицо.

– Утречка, дорогуша, – сказал он. – Долго же ты спал. Мне бы хотелось, чтобы все вернулось на круги своя, так мы готовы?

Раум перебрасывал нож из руки в руку. Жест угрожающий, я бы и сам таким вполне мог пользоваться, но меня он не нервировал. Раум делал это, чтобы дать работу рукам, и я не знал, откуда мне это известно.

– Лука, – сказал я. – Больше никаких утаек. Скажи мне правду.

Лука перенес вес на другое колено и взглянул на Раума.

Еще один оборот ножа, и Раум кивнул.

– Ник говорит, пора. Он достаточно открыт.

Вновь повернувшись ко мне, Лука две секунды удерживал мой взгляд.

– Кейз, я скажу тебе кое-что и умоляю сразу все не отметать. Это я, Кейз. Мы всегда доверяли друг другу, и у меня нет причин лгать тебе сейчас.

Я мрачно посмотрел на него.

– Рассказывай.

– Тебя заставили забыть кое-что о твоей жизни, Кейз. Лорд Штром… – Лука помедлил и прочистил горло. – Он послал тебе записи о месмере памяти, потому что он существует. Ивар – он может манипулировать воспоминаниями, и он исказил твои.

В горле тут же комом встал инстинкт отмахнуться от него. Я сжал кулаки и заставил себя сидеть тихо и слушать.

– Представь, что по твоему истинному прошлому расползлась болезнь, – продолжал Лука, – она скрывает правду, пожирает ее, заставляя хиреть, пока та не умрет. Вот что месмер Ивара делает с тобой. Он может снова притянуть тебя к себе, если ты начнешь слишком сильно задаваться вопросами.

Желудок сжался. Там, на берегу, он что-то сделал со мной или начал делать. Я помню, как что-то впилось в мой мозг. Помню зуд, который я не мог объяснить.

Лука понизил голос.

– Но есть и другие Таланты. Мы зовем их ворами памяти. Этот Талант, как мы считаем, может забрать зараженные воспоминания, оставив только правду. Твою правду, Кейз. Никаких вопросов, никакой путаницы.

– Это безумие, – сказал я, прежде чем дал себе шанс хоть что-то обдумать.

– Правда? А может, это объяснит, почему в твоей жизни так много несостыковок? Почему я здесь, в бегах, вместо того чтобы быть со своими в Черном Дворце? Не объяснит ли это, почему воры… – он махнул рукой на козлятницу и Раума, – с Маск ав Аска ни разу с той ночи не попытались навредить Ивару; они были сосредоточены лишь на тебе.

– Я с ними никак не связан, – я пристально разглядывал козлятницу и Раума. Воры. Они были частью гильдии, а я оказался к этому слеп.