Игра в Джарт

Речь шла о гарпиях – полу женщинах-полуптицах, обитающих в скалистых горах по берегам реки Ирис. Сказано было, что хоть гарпии и имеют человеческие черты, но все повадки их, сообразительность и свирепость больше напоминают диких обезьян. Подробно описывались эти повадки и облик гарпий: серые с темными полосками перья, кожа очень белая (оттого что гнездятся полу птицы в пещерах) и большие черные глаза. Гарпии – хищницы, основная их пища – змеи, грызуны и птицы. В плохие времена не брезгуют и падалью. Но крупная особь может утащить собаку или овцу, да и людям следует опасаться их когтей.

Из-за этого, а еще потому, что гарпии распространяют нестерпимую вонь, края близ их гнездовий заселены мало. Однако в начале весны пастухи из окрестных селений пригоняют туда стада. Это можно счесть неразумным, если не знать, что в апреле у гарпий начинается брачный период. Они спускаются с гор, и, завидев человека – мужчину, не стремятся напасть, как обычно, а начинают игриво гримасничать и верещать. Как ни странно, пастухи охотно вступают в сношения даже с самыми злобными и безобразными из них.

Далее была заметка на арабском:

наблюдающий (так и было сказано – наблюдающий) сетовал, что, будучи женщиной и не имея возможности приблизиться к гарпиям, не может выяснить, как устроены их половые органы – как у человека или как у птицы. Убивать гарпию для этого наблюдающий счел недопустимым. Упоминалось еще и о том, что похотливые мужчины нередко совокупляются с утками, поэтому сам факт соития гарпии и человека никоим образом не прояснял вопроса о строении вышеупомянутых органов. Расспросить пастухов не представлялось возможным, ибо нравом они столь же дики, как их крылатые подруги, и потому, скорее всего, попытаются напасть на наблюдающего, а избивать пастухов до полусмерти ради простого разговора наблюдающий не намерен.

Наблюдающий выражал искреннюю надежду, что на эти вопросы со временем ответит наблюдающий-мужчина.

Все это настолько было в духе Лепестка, что мне показалось – вот, строчка за строчкой, я слышу ее голос, одновременно веселый и спокойный, словно речь идет о вещах совершенно обычных— о том, что вода мокрая, а небо голубое – и меня одолел неудержимый хохот.

– Что с тобой? – услышал я ее голос, на этот раз живой и настоящий, – Там же нет ничего смешного. Послушай, у тебя откроются раны, если будешь так хохотать! Тебя что, ударили и по голове? А я проглядела? Дай-ка посмотреть…

Не в силах вымолвить ни слова, я лишь отвел ее руки, и, едва отдышавшись, продолжил читать: