Игра в куклы

Появление полиции было лишь вопросом времени. Тем более что дом стоял практически по соседству с полицейскими на станции Стокгольм Седра. У него было не больше пары минут. Привычными движениями он обыскал одежду убитых. Черная, похожа на военную. Никаких документов. Зато была веревка, обмотанная вокруг пояса. Отмычки. Нож, предназначенный именно для атаки, а не для самообороны. У того, кому он прострелил лоб, был еще и австрийский пистолет «глок».

Да, это были не какие-то там любители-дилетанты, взломавшие дверь. И все-таки это были подчиненные. Специально вооруженные и готовые к выполнению обычного задания. Тем не менее Линн пропала.

Пропал и элемент неожиданности. В следующий раз она будет настороже. Будет знать, что на нее охотятся. Если вообще будет этот следующий раз. Поразительно, что она, похоже, попала в какую-то ситуацию с конкурентами. Не только он, были и другие, кто хотел видеть ее мертвой?

Он посмотрел на часы. Прошла минута. Он аккуратно ставил ноги, избегая следов крови, подошел и стащил черную маску с одного из нападавших. Мокрая ткань скрывала сломанные остатки ничего не значащего облика. Идеальное лицо для того, кто не хочет, чтобы его запомнили. В лице не было никаких признаков личности. Выделялись из общего «серого» впечатления только разбитые зубы и большое выходное отверстие за правым ухом. Так мог бы выглядеть Геббельс. После самоубийства в бункере. Дырка от выстрела. Бритый затылок. И зачесанная на сторону челка. Он рванул залитую кровью одежду. Посветил фонариком. И нашел. Татуировку на запястье. Три желтые короны на синем фоне и текст «PF Kommando», то есть «Коммандос Патриотического фронта». Он кивнул сам себе. Еще бы. С такой прической, подражающей гитлеровской, вряд ли это мог быть кто-то из прежних товарищей Линн по антифашистскому движению.

Он заторопился уходить и уже поставил ногу на ступеньку лестницы, когда уловил лучик света. Осторожно повернулся. Свет под соседской дверью исчез, потому что дверь осторожно прикрыли. Он тихо стоял в темноте, держась за пистолет в кармане, и смотрел на дверь. Кто-то наблюдал за ним в глазок. Раздался щелчок, и дверь открылась.

– Что происходит, ты что, из полиции? Какая-то беготня, удары в дверь. Что-то случилось?

Голос был тихим, как слабое дыхание. Пожилая женщина смотрела на него со смесью непонимания и тревоги. Моргнула на свет его фонарика, прежде чем он опустил руку. Она видит только его темный контур.

– Ничего страшного. Я полицейский. Мы искали нескольких человек, но их здесь нет. Но беспокоиться не надо, ничего серьезного. Идите обратно в квартиру и закройтесь на ключ. – Мужчина выговорил слова «закройтесь на ключ» в тоне приказа, не дававшего ни шанса на продолжение дискуссии. Он прижал дверь посильнее, когда женщина отступила обратно в квартиру. Вышел через парадный вход и исчез в темноте.

Глава 35

Ахмед не мог найти себе места, бродя по пустой квартире. За окном было черным-черно. Он пытался осознать ситуацию. Все пошло не так, как он планировал.

Он испытывал неуверенность. Красный телефон Анны валялся на кровати. Единственное, что у него осталось. Как амулет. Хотя он и не принес ему удачи. Когда он нечаянно обнаружил его в субботу в постели, где он завалился в щель у матраса, то хотел сохранить его. Как память.

Но теперь нет, хватит. Его колотил озноб в прихожей у зеркала, откуда на него пялился бесхребетный индивид с запавшими глазами.

Поискал в ее телефоне свое имя. Свой адрес. Стер всю историю переписки. Стереть. Стереть. Стереть. Скоро он перестанет существовать. Вытер мобильник. Передумал. Нарочно прижал пальцы к гладкой поверхности телефона и положил его в конверт с воздушной прослойкой для пересылки хрупких товаров. Пусть кузен отнесет.

Ему и в голову не приходило написать на конверте имя Эрика Свенссона. После всего, что произошло. Он не собирался давать ему бесплатный толчок в дальнейшей карьере. Он надеялся, что отправление попадет в руки более уравновешенного человека. И без расистских предубеждений. Какого-нибудь серьезного следователя с большим опытом. А не того, кого взяли на работу исключительно ради улучшения статистики мультикультурализма и кто на самом деле был хуже большинства членов партии «Демократы Швеции», с которыми его сводила судьба.

Рикард посмотрел вокруг, сидя в комнате для перекусонов в здании Управления полиции. Потягивал кофе и косился на часы. Половина десятого. Надо идти домой. Вечер был мягким и теплым, в кафешках вдоль улицы Карла Шееле было полно людей, давным-давно закончивших свой рабочий день. В саду у Пиперской стены праздновали выпуск гимназисты. Много парней в костюмах и фуражках с белым верхом, и девушки в бальных платьях, все с высокими бокалами в руках. Все казались счастливыми.