Игра в куклы

Как ему ни хотелось, но он не мог уйти домой. Ахмеда никак не могли найти. Рикард говорил и с наружкой на Эстермальме, и с погранполицией. Никаких альтернативных адресов Эрик не нашел. Короче говоря, Ахмед ушел в подполье. Предварительно убрав Лиису? Зачем? У них и так на него полно материала. Если еще эксперты найдут его следы дома у Лиисы, то все будет готово для суда.

Когда они его возьмут.

Он вымыл чашку и пошел в кабинет. Еще надо связаться с Юнгбергом, у него списки телефонных разговоров Лиисы. И с Линн. Может, Юнгберг нашел что-то про Ахмеда? Он вздохнул. Но тогда бы он сразу позвонил.

Он вынул телефон из куртки, висевшей в кабинете, и только собрался позвонить Линн, как увидел два пропущенных звонка. Юнгберг и телефонистка на коммутаторе Севинч. Набрал Линн, сигналы проходят, потом включается автоответчик. А он хотел просто услышать, что с ней все окей после обстрела у кафе. Внизу в саду одна из будущих абитуриенток держала речь. Стояла на столе, держа в руке фуражку с белым верхом. Он вздохнул, посылая короткую молитву вдогонку утраченному времени.

Осталось два разговора, и он сможет выйти наконец в этот теплый майский вечер. Выпить американского холодного пивка в запотевшем бокале, например, марки «Лагунитас»… Он набрал номер коммутатора и услышал голос Севинч.

– Привет, Севинч, ты уже закончила на сегодня? Давай уже, иди домой. Такой чудесный вечер.

Она засмеялась.

– Да я тут застряла с ночной сменщицей. Ей нужна была помощь. Ухожу. Мой брат завтра женится, так что через полчаса мы на зафрахтованном катере поплывем всей компанией на остров Гринда. – Севинч подумала, что она просто дура, что звонила ему, это наверняка могло подождать до завтра.

Потом набралась храбрости.

– Но я не поэтому тебя беспокоила. Позвонила пожилая дама. Герда Ульссон. Мы сегодня вечером выезжали по ее адресу, утверждает она.

Телефонистка замолкла.

– Но я ничего не обнаружила. Нет никаких рапортов. Никто туда не ездил. А она была уверена, что встретила на лестнице полицейского. Мне пришлось пообещать ей, что мы перезвоним. Но, наверное, можно и завтра.

– Да, само собой, мы ей позвоним. Сейчас я занят, так что в другой раз.

Он заерзал и приготовился положить трубку, не очень понимая, почему она сообщает ему об этом деле, при этом в тот же вечер.

– Конечно, я понимаю, ничего особенного. Но вот адрес. Улица Доктора Абелина. Я сначала не поняла, почему этот адрес показался мне знакомым. Но это же адрес Линн Столь! Она иногда останавливается возле ресепшен поболтать. И сказала, что она живет совсем рядом с полицией Седермальма. – Она сделала короткую паузу. Ждала, что Рикард ее отфутболит? Но продолжила: – А теперь, значит, в ее доме что-то случилось. Я проверила. Герда Ульссон и Линн – соседи. Даже если ничего особенного, то я подумала, что ты, может, все равно хочешь знать? И я не нашла номера телефона Линн, так что я не могла у нее спросить.

У Рикарда мороз продрал по спине.

– Да, наверняка ничего особенного. Но все равно хорошо, что ты позвонила. Спасибо.

– Извини, что побеспокоила. Кстати, сегодня ты не сможешь поговорить с этой дамой. Соседкой. Она сказала, что примет снотворное и будет спать, заткнув уши и с повязкой на глазах. До завтра никаких контактов. Это она сама так сказала.

«Дьявольщина, – подумал он. – Что-то не так. Тут определенно что-то не то».

У подъезда дома на улице Доктора Абелина все было абсолютно спокойно. Ни души. Тишина, как в могиле. Ни сердитых сплетниц-сорок на деревьях, ни прогуливающихся собачников со своими питомцами. Не бегали даже знаменитые стокгольмские крысы, не бродили запоздалые гуляки. С раздражением он отметил, что и охраны, обещанной от местной седермальмской полиции, тоже не было на месте. Они удрали с поста кофе попить, что ли? Вот он им задаст, когда они вернутся! Но на ожидание времени не было.

Тяжелая входная дверь в парадное в целости и сохранности, значит, у взломщиков был код. Что тоже частенько бывает.

Рикард набрал универсальный код, которым пользовались только полиция и охрана. Да еще, быть может, квартирные воры. Света нет. На лестнице не слышно ни звука. Он пошел наверх в темноте. Первое, что привлекло его внимание, был запах. Он почувствовал его еще на полпути. Запах железа. Тяжелый насыщенный запах металла, смешанного с чем-то сладким. Кровь. Он поднялся на этаж, где жила Линн. В глазах померк свет, когда он увидел, что входная дверь сорвана с петель и валяется в прихожей. Мозг на секунду отключился, и он как бы завис, не понимая, где он находится. Затем все нервные синапсы врубились с полной силой, как молния. Чтобы не упасть, ему пришлось придержаться рукой за раму двери. На какую-то долю микросекунды он был в состоянии свободного падения. Панический страх схватил за желудок и начал его выворачивать. Усилием воли Рикард вернул себя обратно. Сделал глубокий вдох и замер.