Игра в правосудие

То, что столь мелкое событие не стерлось бесследно из памяти, Эмберли восприняла как хороший знак и маленькую победу – уж слишком много всего она забывает в последнее время. Наверное, переутомление плохо сказывается на ее самочувствии: уроки-работа-уроки-работа, сидение за компьютером допоздна, мозг постоянно находится на пределе, да и нервы в последнее время тоже в постоянном напряжении. И в качестве приложения – придурок Шелдон, очередной мамашин приятель, от которого еще больший стресс.

Эмберли натянула любимую толстовку с капюшоном, ощутив себя в теплом уютном коконе, и отправилась в школу. Лишь бы сегодня не случилось ничего ужасного. Лишь бы не случилось… Вот дьявол! Эмберли застыла, будто оказалась пришпиленной к полу очередной мыслью.

Мистер Кэрриган! Оболганный учитель напрочь вылетел из головы.

Вот именно, оболганный – тут без вариантов. В том, что Саванна лгала, не возникало ни малейших сомнений.

Она любила приукрасить действительность, присочинить и всегда больше остальных верила в свои фантазии. Вспомнить хотя бы ее потуги выдать отфотошопленные липовые фотографии за настоящие: она и кинозвезда, она и поп-звезда, она звезда…

С пеной у рта Саванна доказывала, что это не подделки, это все правда, по-настоящему, и обижалась, когда ее пытались уличить в обмане. Но через какое-то время сама признавалась, довольно хихикая, как удачно над всеми прикололась.

Эмберли передернула плечами, словно замерзла. Совершенно не хотелось, чтобы из-за этой треплушки пострадал хороший человек. Ему же теперь прохода не дадут, не убедившись в виновности, осудят, обвинят во всех грехах. От работы уже отстранили, осталось только подключить СМИ. А уж если эти журналюги почувствуют запах паленого, даже намек на этот запах, от них не отобьешься, не спрячешься – раздуют огонь даже без искры.

Да, мистер Кэрриган и Саванна Барлоу вмиг стали школьными знаменитостями. Только вот с разнополярными репутациями.

Сегодня прийти на уроки одной из первых не получилось, и Эмберли сразу почувствовала дискомфорт. Школа напоминала муравейник, в котором все сновали туда-сюда, каждый по своим делам. А в центре общей суеты находилась, конечно, Саванна, возле которой уже толпилась стайка зевак, как свита при королеве, в то время как редактор школьной газетенки уже брала у нее интервью.

Саванна собирала все внимание, все сочувствие и прочее «все», что было завуалировано под громкие ахи, чмоки и селфи: зависть, злость, скрытое недоверие. Саванна решилась. Саванна первая. Саванна на волне. Даже если все ее слова только треп.

Уже глядя на то, как девица упивается сложившейся ситуацией, можно было понять, что никто ее не домогался – ни мистер Кэрриган, ни кто-либо другой. В противном случае она бы чувствовала себя не так раскованно – ей вообще было бы некомфортно привлекать к себе излишнее внимание.

Но остальные… Почему остальные ее поддерживали? Неужели никто не вспомнил, какая она врушка, любительница фиктивных сенсаций? Или само по себе появление сенсации в череде серых будней гораздо важнее, даже если она основана на чистой лжи? Главное – устроить заварушку, всколыхнуть застывшую реальность, заполучить повод для обсуждений и сплетен. Влезть, показать, насколько ты неравнодушен, деятелен, создать видимость сражения со злом. И такие пустяки, если кто-то при этом невинно пострадает.

Эмберли постаралась проскочить в класс. Ей было неприятно, даже тошнило от происходящего, но протиснуться сквозь плотную толпу оказалось трудным делом. Она чуть продвинулась вперед и словно попала в ловушку.

Ну, и куда теперь? Возвращаться назад нет смысла. С одной стороны путь преграждала группка девчонок, тесно сбившихся в кучу и перешептывающихся с таким увлечением, что никаким другим звукам, в том числе просьбам и окрикам Эмберли, к ним не удавалось прорваться; с другой стороны плотной стеной смыкались спины рослых парней. Конечно, можно было потормошить их, похлопать ладонью или даже кулаком – сильно, чтобы добиться хоть какой-то реакции. Эмберли уже так и собиралась поступить, но тут кто-то еще возник рядом и, оказавшись вплотную к ней – она прекрасно почувствовала локтем чужой бок, – остановился.

– Эй! – раздался над самым ухом знакомый голос, заставивший Эмберли повернуть голову, вскинуть взгляд.

– Может, все-таки свалите с дороги? – громко и твердо произнес Дерек, слегка оттолкнув ближайшего парня. – Дадите пройти людям, которым неинтересна вся ваша крысиная возня.

Девчонки перестали шушукаться, словно голос Дерека обладал какой-то волшебной силой, разбивающей любые преграды, и разом уставились на говорившего.

Парень, стоявший спиной к Эмберли, обернулся:

– А, Сандерс! Здорóво! – поприветствовал он Дерека.

– Делать больше нечего, кроме как этот тупой бред слушать? – возмутился тот в ответ. А возможно, выразил протест всем сразу.

– Так ведь… – неопределенно выдохнул парень, но что сказать дальше, не нашелся, а Дерек и слушать его не стал.

– Пройти дайте! – распорядился уверенно, а когда толпа перед ним расступилась, словно волны у ног Моисея, оглянулся на Эмберли: – Идем!