Игрок

— Большие деньги, — сказал Нотт, поправляя очки, — можно сделать на политике.

— То-то твой дядя на ней пока только теряет...

— Ну и что?! Вот он пройдет на выборах в Визенгамот, и все станет иначе.

— Он уже десять лет пытается пройти.

— Зря ты так, — Нотт закурил еще сигарету. — Тебе бы, кстати, тоже не мешало попробовать. Серьезно, Том. У тебя же хорошо получается ладить с людьми.

— Я ничего не понимаю в политике.

— Мой дядя мог бы тебя устроить на лето помощником к какому-нибудь члену Визенгамота. Ты бы присмотрелся, набрался опыта...

— Спасибо. Я был бы рад. Но пока не знаю в точности, что буду делать, так что подумаю.

По лицу Тома было видно, что мысль ему не слишком понравилась. А ведь еще недавно он убеждал Блэка, что хочет начать политическую карьеру. Интересно, почему сейчас так выпустил колючки? Не хочет быть у кого-то на побегушках?

Том поднялся.

— Ладно, раз мы все обсудили, то я ухожу. Меня еще зачем-то хотел видеть Слагхорн.

— Какой-то он злой сегодня, — сказал Эйвери, когда шаги Тома затихли на лестнице. — Дерганый.

— Будешь тут дерганым, — Розье зевнул и развалился на расстеленной мантии. — Не экзамены, а сумасшедший дом какой-то.

— Ага. Еще эта дура Миртл...

— И Маркус теперь от нас сбежал...

— В чем-то я его понимаю...

— А я вообще не думал, что переживу эти две недели...

— Осталось сдать историю магии. Тогда и будешь говорить, что пережил.

— Не напоминайте про историю магии! — у меня внезапно заболели зубы. Для меня это был самый главный экзамен, и мысль о нем пугала, как видение гильотины. Чтобы отогнать его хоть на минуту, я стал собирать монеты в замшевый мешочек. Галлеоны всегда поднимали мне настроение.

— Все равно самое плохое уже позади, — убежденно сказал Эйвери.

Снизу, от лужайки перед школой, доносились вопли и смех. Солнце припекало все сильнее и сильнее.

***

Экзамен по истории магии я все-таки сдал, и даже неплохо — не зря столько зубрил. До каникул оставалось всего ничего, и теперь, казалось, можно было расслабиться. Но меня настораживало, что Дамблдор, похоже, вовсе не собирался покидать школу. Две недели его отпуска давно истекли, а он все еще болтался по Хогвартсу. Сталкиваясь с Томом в коридорах, он, как ни в чем не бывало, вежливо с ним раскланивался. Не знаю, что он при этом думал. Должно быть, как любой так называемый порядочный человек, допустивший неприглядные мысли, постарался как можно скорее обо всем забыть.

Том, казалось, относился к нему совершенно равнодушно. Учитывая, сколько крови ему попортил Дамблдор, я бы на его месте, наверное, возненавидел заместителя директора и мечтал только об одном — как бы отправить его на три фута под землю. Но Том лишь пожимал плечами и говорил: "Игра есть игра. Я поставил ему шах — так на что злиться?". Впрочем, последняя разыгранная им против Дамблдора провокация тоже даром не прошла. Следующие несколько дней Том не вылезал из душевой — отмывался, чуть ли не до крови натирая кожу мочалкой. Но при случайных встречах с Дамблдором никак не показывал своего омерзения.

Вечером девятнадцатого июня — это была суббота, выходной после экзаменов — мы отправились отпраздновать окончание СОВ в лес возле Хогсмида, на давно облюбованную полянку. Как обычно, купили в деревне сливочного пива и картошки, чтобы печь ее в золе. Разговор шел еле-еле — все так устали за последний месяц, что не хотелось даже шевелиться, не то что открывать рот. Я почти не слушал, что говорят остальные, потому что Джейн как раз рассказывала мне о Саффолке, откуда была родом. Я пытался следить за ее историей и одновременно думал, не слишком ли рискованно себя с ней веду. Мы постоянно бывали где-то вместе, и правила приличия давно требовали от меня сделать предложение — а я никак не мог решиться. Сам не знал, чего больше боюсь, — то ли того, что она ответит отказом, то ли того, что согласится. Возможностей содержать семью у меня было еще меньше, чем у Тома, я был практически нищий — куда уж тут принимать на себя серьезные обязательства? Но и дальше так продолжаться не могло, мое поведение начинало выглядеть неприлично. Конечно, я ее ничем не скомпрометировал, мы даже ни разу не целовались. Об этом и речи быть не могло — Джейн все-таки порядочная девушка, не чета какой-нибудь Милки. Но все-таки своим подчеркнутым вниманием я давал ей и всем вокруг повод думать, что...

Предаваясь в который раз этим размышлениям, я почувствовал, что опять захожу в тупик. Одновременно невпопад отвечал: "Да, конечно... неужели... потрясающе..." на реплики Джейн. С другой стороны костра что-то говорили о Дамблдоре — его имя звучало все чаще и чаще, в основном, от Минни. "Профессор Дамблдор считает... профессор Дамблдор рассказывал...". Том слушал это молча, но наконец взорвался, перебив Минерву посреди фразы:

— И когда же, позволь узнать, он это рассказывал?

— Вчера. Он заходил к нам на факультет, принес смородиновой наливки. Так вот, он говорит, что когда шли бои под Тобруком...

— Как интересно, — протянул Том. — С каких это пор в Хогвартсе учителя спаивают студентов?