Игрок

— Пол-бокала на человека ты называешь "спаивать"? — засмеялась Минерва. — И что тут такого? В конце концов, Слагхорн тоже разрешает вам пить вино на своих вечеринках. К тому же там были одни старшекурсники.

— Что еще ты пила с Дамблдором? — Том оперся спиной о дерево и, склонив голову, испытующе смотрел на нее. — Чай? Огневиски? А может, вы и танцы устраиваете? Он хорошо вальсирует, а, Минни?

— Я понятия не имею, как он вальсирует...

Она запнулась.

— Том! Ты что, намекаешь, что Дамблдор флиртует со мной?

— Понимай, как знаешь, — сухо ответил он.

— О Мерлин! — Минерва явно не знала, то ли ей смеяться, то ли сердиться. — Но это же нелепость! Дамблдор уделяет мне ровно столько внимания, сколько всем остальным. Да и вообще... Это глупо! Он старше меня на сорок лет!

— Не вижу, почему это мешает ему за тобой приударить.

Кажется, назревала сцена ревности. Мне стало очень неловко. Остальным, видимо, тоже, потому что Эвелин Трогмортон попыталась исправить положение, переведя все в шутку:

— Минни, и ты собралась замуж за этого ужасного типа? Он же будет ревновать тебя ко всем подряд — к продавцу в аптеке, к молочнику, с которым ты поговорила дольше трех минут...

— А потом запрет в гареме и заставит носить чадру, — подхватил Колин, обнимая Эвелин за плечи. — Минни, главное, не вздумай дарить Дамблдору носовых платков, а то всё!

Он выразительно черкнул себя ребром ладони по горлу.

— Обязательно подарю, — Минерва даже не смотрела на Колина. Она не сводила глаз с Тома, подавшись вперед, словно пантера перед прыжком. — С завтрашнего дня начну носить с собой десяток, как раз на такой случай.

— Очень смешно, — ровным голосом сказал Том и поднялся на ноги. — Делай, что хочешь. Мне это безразлично.

Он развернулся и исчез в темноте между деревьями.

— Да что с ним такое? — Минни растерянно смотрела ему вслед.

— Не обращай внимания, — посоветовал Колин. — Позлится и успокоится. Он какой-то нервный последнее время. Хочешь еще картошки?

Но Минерва отрицательно качнула головой, потом быстро встала и пошла вслед за Томом.

— Кошмар! — Эвелин поежилась. — Как она с ним ладит? Я бы с Риддлом и дня не прожила. Колин, ты тоже будешь так себя вести?

— Конечно! Между прочим, я уже приготовил большой кинжал. Сначала зарежу им твоих воздыхателей, потом тебя, потом себя. Только сначала прочту трагические стихи над твоим телом. Иначе зрители будут думать, что зря платили за билет.

— Дурак! — Эвелин шлепнула его по руке.

— А что? — Колин хищно посмотрел на нее. — Ты будешь лежать вся такая красивая, в белом платье, обагренном кровью. Умри, несчастная!.. Ну как, я похож на Отелло?

— На чучело ты похож...

Джейн наклонилась ко мне и шепотом сказала:

— Очень странно.

— Что именно? — пробурчал я. Выходка Тома меня разозлила. Он что, специально портит всем настроение в такой хороший вечер?

— Том не производит впечатления ревнивого человека, — прошептала Джейн, дергая себя за косу. — Он просто изображает вспышку гнева, причем переигрывает. Ты не знаешь, зачем ему это нужно?

— Понятия не имею. Почему ты думаешь, что это актерство? Ты стала легилиментом? — огрызнулся я.

— Раз ты злишься, значит, я права, — невозмутимо ответила она.

У костра мы просидели еще около часа. Солнце село, но было еще совсем светло — в Шотландии в это время ночь короткая. Над верхушками сосен висела круглая белесая луна, но небо на западе было ясно-синее, чистое. Так что мы не замечали времени, и только потом кто-то спохватился, что часы в Хогсмиде, кажется, пробили десять.

— Черт! — Колин вскочил на ноги. — Ворота в школе уже заперли! Теперь придется платить Принглу, чтобы впустил нас. Это если повезет не нарваться на учителей... Тушите костер, быстрее!

***

Через несколько минут мы покинули полянку и цепочкой двинулись по тропинке через лес. Под деревьями было гораздо темнее, и ничего не стоило разбить себе нос или подвернуть ногу, ухнув в какую-нибудь яму. Я вел Джейн под руку, помогая ей перепрыгивать через толстые корни деревьев. Впереди Колин звенел по карманам мелочью, пытаясь на ощупь подсчитать, хватит ли ее, чтобы умилостивить Прингла.

На одном из поворотов тропинки, возле зарослей шиповника, виднелись две смутно различимые тени. До нас донесся голос Минервы:

— ...Да, меня оскорбляет, когда ты мне не доверяешь! Удивлен? И какое ты имеешь право меня ограничивать?! Если ты уже сейчас себя так ведешь — что будет, когда мы поженимся? Мне придется каждый раз спрашивать разрешения, чтобы повидаться с друзьями? Носить чадру, как говорит Розье?

Видимо, все это время они ссорились, да так, что даже забыли поставить заглушку. Колин пнул камушек — тот со стуком покатился по тропинке, — а я нарочито громко заговорил с Джейн. Но эти двое, кажется, ничего вокруг не замечали.

— Минни, да причем тут чадра! Что ты повторяешь всякий вздор?!.. Ладно, хватит. Прости, я знаю, что я дурак. Я сам понимаю, что неправильно себя веду, но ничего не могу с этим поделать. Я с ума схожу...

— Что-то раньше с тобой такого не было. Тебя ведь не смущало, что я вижусь с Джорджем МакГонагаллом каждый день на уроках и в общей гостиной!