Игрок

настоящим сообщаю Вам, что студент II курса Эдгар Боунз сегодня не присутствовал на собрании команды, потому что на это время ему была назначена отработка в кабинете ЗОТИ. Боунз сообщил мне о собрании и просил перенести отработку на другое время, но я отказал. Сейчас, обдумав ситуацию, я вижу, что был неправ. Мне очень жаль, если отсутствие ловца не позволило нормально провести общий сбор. Прошу Вас принять мои искренние извинения...

Свернув лист в трубку, он протянул его Боунзу.

— На, отдашь капитану. Надеюсь, этого будет достаточно. В будущем, пожалуйста, предупреждай меня, если возникнут такие сложности. В этом нет ничего унизительного, — Том слегка улыбнулся. — Я могу согласиться, могу отказать, но, по крайней мере, не будет недоговоренностей, правда?

Боунз кивнул. Щеки у него пылали.

— Ты понимаешь, — спросил Том, склонив голову набок, — что боггарт сейчас показал тебе самый простой, лежащий на поверхности страх? А хочешь посмотреть, чего ты боишься на самом деле?

Подумав, Эдгар кивнул.

— Тогда давай еще разок. Расслабься и ни о чем не думай.

Том встал у него за спиной и взмахнул палочкой.

Ящик стола опять заскрипел, но ничего не произошло. Зато в следующее мгновение взвыла сигнализация, и с грохотом распахнулась дверь в подсобку. Я вскочил на ноги, выхватывая палочку, но было поздно — комната уже была полна людей в черных плащах и белых масках, и все они грубо и отрывисто кричали что-то по-немецки.

Мысли у меня метались, как безумные. Нападение Гриндельвальда?! Как это могло случиться так быстро? Почему никто ничего не заметил?!

На меня было нацелено несколько палочек, так что сопротивляться было бессмысленно. Я медленно опустил руку. Эдгар Боунз весь побелел и прижался к Тому. Его трясло.

Том подмигнул мне из-за спины Боунза, потом щелкнул пальцами, и люди в масках застыли и умолкли.

— Это все тот же боггарт, — сказал он, касаясь плеча мальчишки. — Просто теперь он показывает тебе твой

настоящий

страх. Давай попробуем применить тот же способ. Нужно просто посмеяться над ним. Подумай — что тебя пугает больше всего?

Боунз не ответил — он все еще вздрагивал и, казалось, не мог выговорить ни слова.

— Ага, — сказал Том, словно к чему-то прислушиваясь. — Маски… Ты совершенно прав. Именно безликое пугает сильнее всего. Кусок тряпки — а какой эффект... Но ты должен помнить, что под ними такие же люди, из плоти и крови. Давай попробуем сорвать маску... с которого?

Эдгар неуверенно указал рукой на ближайшего противника. Том повел палочкой — маска слетела, и под ней обнаружились пухлые щеки, нос, похожий на свиной пятачок, и растерянно моргавшие маленькие глазки. Боунз неуверенно улыбнулся.

Еще один "враг", еще один... Под масками оказывались такие дурацкие физиономии, что я сам стал смеяться, хотя руки все еще дрожали. Эдгар приподнялся на цыпочках и что-то шепнул Тому, показывая на последнего "немца". Том кивнул:

— Да, прекрасная мысль. Девочек здесь нет, так что мы вполне можем... Раз!

Маска у последнего боггарта осталась на месте, зато слетели штаны. Под ними оказались тощие белые ноги и крохотный член, похожий скорее на розового червячка. Эдгар расхохотался. Боггарт дернулся, попытался прикрыться, а потом, жалобно взвизгнув, растаял в воздухе, и с ним все остальные фигуры в плащах.

— Десять баллов Гриффиндору, — сказал Том очень серьезно. — Эдгар, ты молодец. Но я вижу, ты хочешь что-то спросить. Давай, не бойся.

— А я и не боюсь, — решительно сказал Боунз. — Я хотел узнать — какой боггарт у вас?

Я замер и медленно перевел дыхание. Опасная игра... Но Том мгновенно ответил:

— Прекрасный вопрос. Вот сейчас и выясним. Отойди-ка в сторону.

Ящик стола в очередной раз громыхнул. Я напрягся, потому что понятия не имел, что увижу, — но такого точно не ожидал... На полу перед Томом оказался мой собственный спаниель, Майк. Он бестолково озирался по сторонам, тряс головой, потом поднял ногу и стал с наслаждением чесаться. В воздух взлетело облачко шерсти.

Том несколько секунд смотрел на него, потом судорожно зашарил по карманам в поисках носового платка. Зажав лицо платком, он оглушительно чихнул несколько раз и, не глядя, замахал палочкой, пытаясь нацелиться на спаниеля. Наконец это ему удалось, и с Майка с негромким хлопком исчезла вся шерсть, так что он остался совсем голым — зато в красных трусах в горошек, из которых торчал хвост. Жалобно заскулив, пес бросился обратно к столу и исчез в ящике.

— У меня аллергия на шерсть, — пояснил Том глухо. Из глаз у него текли слезы.

— Извините, — опять сказал Боунз.