Игрок

Как ни странно, в тот момент я не испытывал ничего, кроме злости. Что Том здесь затеял? По какому праву? В моем доме! Злость придала мне сил. Я перетащил его на кровать и стал искать рану. Впрочем, она обнаружилась сразу — вдоль левой руки, ниже закатанного рукава рубашки, тянулся длинный надрез, из которого крупными каплями сочилась кровь. Рядом было несколько свежих розовых шрамов. Видно, срабатывала стихийная магия и порезы затягивались, так что Тому пришлось вскрывать себе вены пять или шесть раз подряд

Я попробовал залечить рану заклятием, но ничего не получилось. Тогда я отодрал у себя кусок пижамы, перетянул Тому запястье, чтобы остановить кровь, и стал вспоминать, где хранится и как выглядит настойка ясенца. Призывающее заклятие сработало почти мгновенно — в моей ладони появилась бутылочка из темного стекла. Я капнул две капли на порез. Пошел зеленоватый дымок, и края раны мгновенно затянулись. Но нужно было срочно решить, что делать дальше, — Том потерял много крови, а кроветворного зелья у нас в доме не было...

Я кинулся к пустому холодному камину и ударил по нему палочкой. Вспыхнуло зеленое пламя. Хвала Мерлину, что мама не забыла заплатить за подключение к каминной сети! Ждать ответа из клиники святого Мунго пришлось, как мне показалось, целую вечность. Наконец раздалась высокая трель, и я торопливо сунул голову в пламя. Молодая ведьма, дремавшая за столом в кругу света от лампы, зевнула и посмотрела на меня неприветливо:

— Прием больных с семи утра.

— Мне нужен целитель на дом, прямо сейчас! Пожалуйста!

— По ночам мы аппарируем только на срочные вызовы. Что у вас там? Роды?

— Нет. Ранение... Сильная кровопотеря...

— Ладно, диктуйте адрес. Дежурная бригада будет через пять минут.

Времени у меня оставалось совсем мало, и я метался по комнате, как сумасшедший, — даже холод перестал чувствовать. Соляной круг на полу надо было срочно убрать. Я понятия не имел, зачем он нужен, но если Том решил поэкспериментировать с темной магией, целителям этого знать не обязательно...

Палочка Тома валялась посреди круга. Рядом обнаружился тот самый нож с серебряными драконами на лезвии. Я с опаской протянул к нему руку, но нож был довольный, напившийся крови, так что спокойно позволил взять себя и спрятать в шкаф. Туда же я бросил палочку.

Поблизости я заметил что-то размокшее, похожее на тряпку. Это оказался дневник Тома, настолько пропитавшийся кровью, что страницы расползались под пальцами. Я швырнул и его на полку рядом с палочкой и ножом, а потом принялся заклятием убирать кашу из крови и соли на полу. Закончив, бросился к Тому, проверил пульс — он был слабый, но безумно частый, будто под кожей запястья билось, пытаясь вырваться, какое-то насекомое.

В это самое время я услышал снизу трель сигнализации и громкий стук во входную дверь.

***

Наверное, вид у меня был тот еще. В одной пижаме, весь перемазанный кровью, с диким выражением на лице... Но целители, должно быть, и не такого насмотрелись. Вслед за мной они взбежали по лестнице на второй этаж. Я открыл перед ними дверь спальни и попытался было войти следом, но меня решительно отодвинули и закрыли дверь перед носом.

Я остался стоять в темном коридоре, прислонившись к стене и обхватив себя за плечи, чтобы не дрожать. Откуда-то явился Расти, уселся рядом и, запрокинув голову, стал протяжно выть, как по покойнику. Я отпихнул его ногой:

— Замолчи!

Пес обиженно тявкнул и затих. Я сел рядом с ним на пол, обнял и уткнулся лицом в жесткую короткую шерсть. Расти тяжело дышал, жался ко мне и все время принюхивался — наверное, чуял кровь, а может, что-то еще.

Время тянулось мучительно медленно. Из-за тяжелой двери не доносилось ни звука. Мне показалось, что уже близится утро, хотя в реальности прошло, должно быть, с полчаса. Наконец дверь приоткрылась. На пороге стоял старший из двоих целителей.

— Входи.

Я перешагнул порог, чувствуя, как у меня подгибаются колени. В комнате остро пахло зельями. Том все так же лежал с закрытыми глазами, но щеки у него уже порозовели — жив... Его одежда, вся в бурых пятнах подсохшей крови, валялась на полу. Младший целитель — круглощекий, в очках — сворачивал в кольцо какую-то резиновую трубку.

Стол был заставлен пустыми пузырьками из-под лекарств. Отодвинув их в сторону, старший целитель призвал из саквояжа перо и пергамент, уселся поудобнее и спросил, кивнув на Тома:

— Кто он тебе? Брат?

— В общем, да. В смысле, сводный, — соврал я, чтобы не усложнять ситуацию.

— И что здесь было? Попытка самоубийства?

Я торопливо закивал.

— Понимаете, его недавно бросила невеста, и...

— Ясно, — целитель махнул рукой. — Решил, значит, отомстить ей, а заодно всему миру. Ну что ж, ему практически удалось... Еще минут двадцать — и мы бы его не вытащили. Ладно, диктуй: имя, дата рождения...

Перо забегало по пергаменту.

— Вы оба несовершеннолетние? А где родители?

— Мама спит...

Я только сейчас сообразил, что мама за все это время не услышала шума, хотя обычно спала очень чутко.