Игрушка Палача

— Меня не будет рядом, чтобы обеспечить твою безопасность, Тайра… В последнее время мне приходится отлучаться гораздо чаще, чем мне того хотелось бы.

— Что мне может угрожать? Разве весь экипаж Армады не наслышан о новой игрушке Палача? — добавила я с горькой усмешкой, отмечая, как неприятно царапает смысл этих слов.

— Ты так уверена в моём авторитете? — усмехнулся он. — У меня гораздо больше недоброжелателей или противников, чем ты думаешь. Возможно, до меня напрямую они добраться не в силах, но никто не даст гарантию того, что они не попытаются насолить мне, добравшись до тебя.

Наверняка на моём лице слишком явно отобразилось разочарование от его слов, поскольку после краткого раздумья Палач добавил:

— Хорошо, я сделаю тебе допуск… Но тебя будет сопровождать один из моих бойцов. Всюду.

Я была так обрадована этими словами, что едва не задушила его в радостных объятиях. Но смысл его слов дошёл до меня немногим позже. Солдат, выделенный для обеспечения моей безопасности, на самом деле сопровождал меня всюду. В буквальном смысле этого слова, не оставляя меня наедине даже в моменты справления нужды. Он первым входил в нужную комнату, тщательно осматривая всё, и только после этого запускал внутрь меня, стоя под дверью, смущая.

Да и в целом я чувствовала себя неловко, когда за моей спиной маячила высокая крепкая фигура солдата, одетого в серую униформу, с оружием в руках наперевес. Ростом и комплекцией он лишь немногим уступал Палачу, возвышаясь, тем не менее, за моей спиной как огромная гора. R-327. Палач велел обращаться к солдату именно так. Я не стала ломать голову, отчего у солдата нет имени, а имеется лишь порядковый номер, и называла его только по номеру.

Теперь мои дни в ожидании момента, когда вернётся Палач, протекали гораздо быстрее. Я завтракала в покоях, одевалась и выходила из комнат. Возле дверей меня уже дожидался R-327, выслушивал мои пожелания и предлагал наиболее удобный маршрут мест для посещений. Я быстро привыкла к этому немногословному бойцу и механическому голосу переводчика.

Палач строго-настрого мне запретил показывать свои знания их языка и даже с малейшей просьбой дал указ обращаться к бойцу. В особенности на тех уровнях, где надписи и информационные табло выполнены исключительно на языке терраэнов. То есть почти везде. Он разрешил мне передвигаться по Уровням В и С, сказав, что этого будет достаточно.

На самом деле так оно и было. Эти уровни были оснащены прекрасно, можно было гулять по местам развлечений целый день, не пройдя и одной трети всего предназначенного услаждать слух и взор терраэнов. Залы, полные прекрасными произведениями искусства, театральные постановки, выставки достижений науки… В последних мне и не приходилось разыгрывать притворное изумление, оно было вполне искренним. Но больше всего мне нравилось бывать в помещении, имитирующем мою родную Фаэлу.

Искусными руками не одного десятка слуг фаэлинов здесь были выращены все самые распространённые и знакомые растения с нашей планеты, даже воздух был таким же: влажным, полным грозовой свежести. В зарослях гибких кустарников изредка виднелись острые уши фен-ри, несомненно, прирученных, или мастерские иллюзии. Да, всё это было отчасти обманом, всего лишь крошечным кусочком родного дома, насильно взращенным в чужих условиях, но я была рада довольствоваться даже этим, на время забывая о многом, давая себе забыться, погрузившись в сладкие грёзы о том, что я дома, на родной планете, а всё остальное — лишь привидевшийся сон.

Я на самом дел считала, что молва о Палаче — это щит, способный защитить меня от любых нападок с чьей бы то ни было стороны. Я свободно передвигалась по уровням, постоянно наталкиваясь на любопытные взгляды, иногда полные недовольства и плохо скрываемого презрения, но открыто никто не осмеливался сказать мне что-либо иное, кроме стандартного приветствия. Думаю, веский аргумент в виде пушки в крепких руках R-327, стоящего за моей спиной, играл в этом не самую последнюю роль. Некоторых терраэнов я запомнила ещё с бала, устроенного в честь Полного Собрания Заседания Совета, и сейчас, изредка сталкиваясь с ними, создавала видимость лёгкой приятельской беседы.

Пожалуй, я слишком охотно поддалась иллюзии спокойствия или безоговорочно доверяла солдату, приставленному ко мне. Но скорее всего, правда была в том, что я не верила в возможность открытого конфликта с кем бы то ни было, полагаясь на мысль, что никому не захочется иметь дело с разъярённым Палачом. Да, желающих было немало и все они искусно скрывали свою неприязнь, лишь втайне мечтая убить его какой-нибудь мучительной смертью. Но я не взяла в расчёт того, кто был страшнее самого Чёрного Палача. Я забыла об Императоре. А он, как оказалось, прекрасно запомнил маленькую глупую птичку, взятую его Цепным Псом в качестве развлечения и отчего-то надолго задержавшуюся подле него.