Игрушка (СИ)

"Ну да, что-то в этом роде. Но современный человек, по Толстому, бог только в потенции. Чтобы начать свой путь к божественному состоянию, человек должен преобразиться и Лев Николаевич даже указывает путь, который приведёт человека к этой цели".

"И вы можете нам сейчас и здесь очертить вехи этого пути?" - спросил Маурин.

"Попробую - не задумываясь, ответил Чарнота. - Веха номер один: отказ от церкви, от той надстройки, состоящей из служителей культа, которая взяла на себя функции посредника между человеком и богом. Людям, по мнению Толстого, такой посредник уже не нужен, ибо всё божественное уже заложено в человеке. Веха номер два: человеку нужно поверить, что его тело есть переходный механизм для воссоединения с высшим духом. Ну, точно также, как из куколки выходит бабочка; "куколка" - это человеческое тело, "бабочка" - это дух. Умирает тело, а из него 329исходит дух, если он к этому созрел. Если человек, живя в теле, правильно растил свой дух, то есть - жил праведной жизнью; только в этом случае его дух, по мнению Толстого, уходит к Отцу=богу. Тут я хочу отметить, что абсолютная уверенность в существовании загробного мира, и что ты туда попадёшь за свою праведность, - может быть вредна. Она как бы стимулирует фанатизм, а религиозный фанатизм много уже человеческих жизней унёс. Веха номер три: человек при жизни в теле должен обрести смысл жизни, а он состоит в том, чтобы служить людям, служить человечеству вообще и отдельным его составляющим в частности. Веха номер четыре: тело служит духу, является инструментом служения, ну точно также, как лопата или мотыга служат огороднику. Духовную жизнь нужно ставить над телесной. Веха пять: чтобы успешно служить человечеству, нужно не противиться злу, то есть, например, не отвечать насилием на насилие ни при каких обстоятельствах. Веха шесть: нужно сделаться созидателем жизни, то есть трудиться, самому создавать и воспроизводить средства для жизни, а не паразитировать на других созидателях, как это делало, например, большинство дворян в России.

Именно созидание годного к потреблению продукта (делание жизни) способствует, например, устройству жизни такому, где ложь отсутствует.

Веха семь: люби всех, а не по предпочтению - "жену, своих детей, родственников люблю". По предпочтению любить легко. Но любить всех и даже врагов своих, очень трудно, но необходимо.

Ну вот, примерно так живи и воссоединишься с богом после смерти 330твоего тела. Другими словами - станешь сам богом", - подвёл итог Чарнота и умолк. Молчали и собеседники. За окном сгустились сумерки. Агафонов зажёг керосиновую лампу и поставил её на стол. Маурин, отхлебнув из чашки холодного чая, встал из-за стола:

"На сегодня, я думаю, достаточно. Мне того, что здесь было сказано, надолго хватит для обдумывания. А на завтра меня власти вызывают. Нужно приготовиться. От этого визита к ним я ничего хорошего не жду. Вот уж и новые паразиты народились. И что интересно: паразиты-то вышли из созидателей, то есть "делателей жизни". Один там рабочий, а остальные бывшие крестьяне - беднота, но какие мерзавцы. Вот уж поменяли одних мерзавцев на других: царских - на пролетарских. Ну, ладно, пойду я".

Он подошёл к двери, взялся за ручку, но остановился; повернувшись, он взглянул на Чарноту и произнёс игривым заговорческим тоном:

"Толковый вы мужик, Евстратий Никифорович; или не мужик?"

"Мужик, мужик!" - в том же тоне отозвался за Чарноту Агафонов и улыбнулся.

-----------------------------

На следующий день состоялось новое собрание в старом составе. Маурин пришёл в плохом настроении и было видно, как ему не терпится поделиться с товарищами чем-то таким, что его угнетает и мучает.

Чарнота пошутил:

"Что ж ты, голубь ясный так не весел? Что ж ты голову повесил?"

Маурину только этого и нужно было - он увидел, что его хотят 331выслушать и разразился гневной тирадой:

"Вот уж гады, так гады! Мы же рассчитались по всем поставкам с государством, а они ещё требуют. Угрожают. Завтра в Москву поеду жаловаться, защиты искать. Да и не в свои дела лезут - отчитайся перед ними: сколько сена заготовили, какие надои ожидаются зимой и как скотину кормлю; сколько молока государству сдам, сколько людей в коммуне и какого возраста, каков их социальный статус и прочее. Кучу бумажек надавали, бланков всяких заполнять нужно будет. С каждым месяцем их количество всё увеличивается. Как будто мне больше делать нечего".

Чарнота попросил уточнить:

"Что значит: "как скотину кормите"? - спросил он.

"Да просто какой рацион у коров - не много ли я каждой собираюсь сена давать. Они и на наше сено хотят свою лапу наложить", - пояснил Маурин. Выговорившись, он умолк.

"Это бюрократия, Борис Васильевич. По другому она работать не может. Дальше ещё хуже будет", - сказал Чарнота.

"Спасибо - утешили, - отшутился Маурин. - Ладно, продолжим наш вчерашний разговор. Вам слово, Евстратий Никифорович".

Чарнота уселся на табурет и вздохнул: