Игры Богов (СИ)

— Да, и именно поэтому желает заключить брак. Между прочим, порасспросите-ка об этом королевского лекаря. Вы узнаете много интересного.

— Вот же дрянь, — не удержался Фальк и виновато посмотрел на короля. — Простите, государь, это мой недосмотр.

— К сожалению, предатели всегда таятся среди ближнего круга, — философски заметил Бриан. — Разберись с этим, только тихо. Что касается брака, то тут мы можем быть спокойными — Катарина откажет ему, вот и все. Но информация ценная, ради нее стоило рискнуть. Айт, мне жаль, что пострадал твой друг. Я могу как-нибудь компенсировать ему неудобства?

— Сделайте его советником по торговле, государь, — хмыкнул рыжий, нахально пользуясь подвернувшейся возможностью. — Все равно почти всеми делами занимается именно он, а слава и почет утекают в чужие руки.

— Я подумаю, — кивнул Бриан и повернулся к Фальку. — Займись лекарем.

Капитан поклонился.

— И охрана, милейший, — напутствовал его Айтеши. — Обеспечьте, наконец, достойную охрану.

— Конечно, — изданный капитаном зубовный скрежет, казалось, был слышен во всем кабинете. Айт сделал широкий жест рукой, указывая на выход, и Фальк, метнув на него уничижительный взгляд, проследовал в заданном направлении.

— Вы когда-нибудь сможете разговаривать нормально? — ехидно поинтересовался Бриан, когда капитан покинул кабинет. — Мне страшно представить, что творится, когда вы находитесь наедине.

— Не волнуйся, — фыркнул Айт, — твой драгоценный замок вынесет и не такое.

— За замок я и не боюсь, — пряча улыбку, ответил король. — Он успешно выдерживает твое присутствие уже пару месяцев, а, значит, выдержит все, что угодно. Я соскучился, — внезапно, без перехода, произнес он. Айт, медленно наклонившись, поймал его губы в поцелуе.

— Я тоже, — очень тихо произнес рыжий. — А еще я ревную. Почему это Фальк знает о тебе такие вещи?

— Фальк знает обо мне почти все, — усмехнулся король и коротко поцеловал обиженного любовника. — Его отец служил моему отцу, а сына пристроили ко мне. Мне было тринадцать, и в ту пору я не отличался ни особым умом, ни терпимостью. Фальку пришлось много чего вытерпеть от меня, ведь даже тогда в нем уже был виден настоящий воин, а я показывал слабые успехи. Нас заставляли тренироваться вместе, и у него все получалось лучше, чем у меня. Я злился, оскорблял его, всячески изводил придирками. Фальк сносил все молча, с достоинством и некоторым снисхождением, чем бесил меня еще больше. Однажды все зашло слишком далеко: я потерял фамильный кинжал, подаренный мне отцом. Это была бесценная вещь, хранившаяся в нашей семье многие века, и за ее потерю меня бы сурово наказали. Я обвинил Фалька в краже.

— А он? — спросил Айт, недоверчиво внимая рассказу. Лицо короля приобрело кислое выражение.

— А не он стал отрицать вину, — сдержано, словно ему все еще было стыдно за тот поступок, ответил Бриан. — Фалька повели на конюшни, чтобы всыпать плетей, а я сидел у себя, не зная, что делать. Тогда ко мне пришел отец. Он сперва молча смотрел на меня, а потом очень тихо сказал, что тот, кто боится признать собственную вину и заставляет отвечать за нее другого человека, не достоин трона Ортога. Он ушел, а меня охватил жуткий стыд за содеянное Я не помню, как добежал до конюшни, молясь всем богам, чтобы не опоздать, и те не остались глухи. Фалька уже раздели и привязали к столбу, но наказание еще не началось. Я признался во всем и получил свою порцию плетей за вранье и за потерю кинжала.

— Тебя выпороли? — еще больше изумился Айт, смутно припоминая, что Бриан уже рассказывал о чем-то подобном. Король кивнул.

— У моего отца были очень свободные взгляды на воспитание наследных принцев. А потом мы с Фальком вместе искали этот злополучный кинжал. Я спросил его, почему он не попытался оправдаться? Он не ответил, просто посмотрел мне в глаза. Я никогда не забуду этого взгляда. В нем были уважение, преданность, восхищение — все то, чего я никак не заслуживал на тот момент. Знаешь, многие годы целью моей жизни было стать достойным этих чувств.

— У тебя получилось, — без тени иронии заметил Айт.

Король не ответил, лишь пожал плечами и отвел взгляд. Воцарилась тишина, в которой оказалось на редкость тепло и уютно находиться. Нарушать ее не хотелось, и Айт прикрыл глаза, стремясь сохранить внутри это необычное ощущение.

— Кстати, это были важные отчеты, — раздался скорбный голос короля. — Те, на которых ты сидишь…

Айт почувствовал, как против воли губы расплываются в довольной улыбке. Он откинул голову назад, сознательно провоцируя, и тихо рассмеялся, услышав скрип отодвигаемого кресла. Ложбинку на горле тронули теплые губы, и все мысли мгновенно испарились, вспугнутые этим легким касанием.