Игры маньяков (СИ)

- Расскажи, что было дальше, - попросил он.

Слова его были достаточно любезны, но просто иметь дело с ним было по сути угрожающе. И все же Сергей не боялся его, хотя и понимал его неустойчивую психику. Никто на уровне Никольского не придет к нему сам. Сергей знал, что этот факт не ускользнул от внимания собеседника и выделил это в его глазах.

- Я сбросил с себя ошейник государства. Теперь свободен, - сказал Сергей.

- Я слышал. Краем уха кое-какие истории. Ты оставляешь истории позади, как помет. Где ты живешь?

На этот вопрос никто в здравом уме не ответил бы правдиво.

-Уже некоторое время в Челябинске. Порой бываю в Лиссабоне. Хошимине. Роттердаме.

- Ладно, ладно. - Мужчина покачал головой из стороны в сторону. - Ты когда-нибудь женишься?

- Возможно.

- Но ты все еще с ней.

- Конечно.

- Конечно. - Тело мужчины было бледным, омытым бледным светом, льющимся из окна рядом с ним. - Всегда на высоте не менее двух тысяч метров.

Никольский чувствовал себя неуютно, слушая, как он говорит о ней. Но он ждал, стараясь не показать своего смущения.

- Почему ты ушел из фирмы?

- Несущественно.

- Да, но почему?

- Я не хочу тебе говорить.

- Ладно, ладно.

В сырой комнатке пахло ... чем-то... многим... потом, плесенью, затхлым запахом мочи... страхом ... кошмарами. Это были запахи сломленных людей. Сергей вдыхал его и в женских комнатах, но в этих комнатах тоже пахло духами, и как бы дешево это ни было, как бы сладко ни было, это уменьшало одиночество. Но она также оставляла после себя невыносимую меланхолию.

- Я так и не поблагодарил тебя, - сказал мужчина.

- В этом не было необходимости.

- Очень немногие вещи действительно необходимы. Мне стыдно, что я не поблагодарил тебя. Не сказал тогда главного.

Никольский понял, но не ответил. Этот человек жил жизнью, в которой не было завтра. Насколько мог это делать человек, он жил настоящим, от мгновения к мгновению. Это была чистая жизнь, жизнь животного, которое ничего не знает о будущем. Это была ужасная жизнь.

- Я не знал, куда ты ушел, - сказал Сергей.

- Ты искали меня?

- До известной степени.

Он услышал, как человек задышал, и ему показалось, что он увидел, как его дыхание вырвалось длинным шлейфом цинизма в бледном свете, окружавшем его темный силуэт.

- В некотором роде, - ответил мужчина, снова услышав звук. - Очень похоже на Якута.

- Я думал, ты хочешь исчезнуть.

- Я так и сделал. - Он слегка кашлянул. - Ты поступил правильно.

Теперь, когда перед ним сидел действительно он, Сергею захотелось задать ему вопрос, который всегда интересовал его. Любопытство пересилило страх, который помешал бы спросить об этом любому другому.

- Как тебе удалось уйти от него?

Немедленного ответа не последовало. Может быть, ответа вообще не будет.

Но потом мужчина сказал:

- Это было легко. Как самоубийство. Нет ничего проще в мире, когда вы наконец решите это сделать.

Никольский ждал продолжения.

- Они меня окружили... я был в кольце. Я не видел выхода. Я оттолкнулся, набрал скорость и прыгнул в зеркало. Это произошло, как будто я разлетелся вдребезги. И я прыгнул в свое отражение и стал другим. Они преследовали меня несколько часов. К рассвету я ушел от них. И это было все, что было.

Сергей кивнул. Он понимал, что этот человек так говорит, что для него нет грани между нормальным и фантастическим.

- Там карусель, - сказал мужчина и повернулся лицом к окну. - И качели. И сорняки.

Занавески висели прямо у него за спиной-бледный силуэт на фоне бледного света.

- У меня есть для тебя имя, - сказал Никольский, - но я пока не хочу его тебе давать. - Он боялся, что человек начнет волноваться, что, узнав, кто это, он разволнуется до такой степени, что станет непредсказуемым. - Ты помнишь, что я часто веду себя по-другому.

- Мне говорили, неортодоксально.

- Нестандартно, - поправил его Никольский.

- Неортодоксально, да. Но для меня это больше не имеет значения. Я могу сам догадаться. Ничего страшного.

- Но ты понимаешь?

- Видишь ли, это не имеет никакого значения.

Так. Сергей видел границы трудностей. Но несмотря на психоз этого человека, его репутация была безупречна. Ему пришло в голову, что именно у него, Никольского, возникли проблемы с нестандартностью. Вот он, настаивает на логической системе от сумасшедшего. Что ж, это был урок, не так ли? Он не должен удивляться.

- Сегодня вечером? - спросил мужчина.

- Нет.

- Тогда я не хочу об этом говорить. Ты ходишь молиться?

- Да.

- Церкви? Мечети? Синагоги?

- Нет.

- Мой тотем был бы против.

- Почему?

- По тем же причинам.

- Теперь ты видишь все по-другому?

- Вещи? Да, я могу уходить туда и возвращаться оттуда, поэтому я смотрю на вещи по-другому. Но я не вижу себя по-другому. Так что я все равно пойду.

- Если все, что я слышал, правда, - сказал мужчина, - то я не понимаю, почему ты до сих пор не уходишь.

Никольский ничего не ответил.

Тишина.

- Но тогда, - сказал человек, - Какое это имеет значение, правда? Не думаю, что это имеет значение.

Они смотрели друг на друга через сумрак маленькой комнаты, силуэт против силуэта.