Игры Немезиды

Они поймут, что пропал скафандр, сказал тихий голосок в глубине сознания. И догадаются, куда ты делась. Они придут за тобой.

Дыхание стало тяжёлым и частым, сердце колотилось. То, о чём она старалась не думать в последние несколько часов, вошло в её мысли как старый друг. Меньше пятидесяти метров. Это недалеко. Ты справишься.

Наоми закрыла шкафчик. Внутренний люк шлюзового отсека до сих пор открыт. Она рванулась к нему, заставляя себя дышать чаще. Гипервентиляция. Голова кружилась, то ли от избытка кислорода, то ли нервы. Она в самом деле намерена это сделать. Голой в вакууме. Наоми упёрлась ладонями в наружный люк. Она ожидала, что он холодный. То, что он оказался той же температуры, как и всё оборудование, казалось неправильным.

Пятьдесят метров в открытом космосе. Или чуть меньше. Может, получится. Предварительно сбросить давление не выйдет. Долгие секунды выравнивания давления в шлюзе с внешним — это больше, чем у неё сейчас есть. Придётся делать рывок, от полного давления до нуля за долю секунды. Если она задержит дыхание, могут схлопнуться лёгкие. Значит, сначала выдохнуть, заполнить их пустотой. И главное — сердце. Даже если оно выдержит, может сильно пострадать.

Она может с этим справиться.

Голоса снаружи становились громче. Кто-то кричал: «Найдите эту чёртову суку!» Из-за шкафчиков появился Кин. Глаза у него расширились. За ним стояла Сарта. Прекрасно, подумала Наоми. Отлично. Пусть смотрят. Она щёлкнула тумблером, зелёный индикатор сменился красным. Кин в безмолвном крике бросился к отсеку, а внутренний люк начал закрываться. На мгновение ей показалось, что он отступит, но Кин ухватился руками за обшивку люка и протиснулся внутрь. Она попыталась вытолкнуть его и не смогла.

Дверца шлюзового отсека закрылась за его спиной, щёлкнули магнитные замки. Наоми вцепилась в поручень возле контрольной панели, ожидая удара. Пинка. Удушающего захвата. Камера так мала, что Кин мог положить ладони на оба люка. Если он кинется на неё — ей не вырваться. Но он не нападал. С другой стороны, за запертой дверью, вопила Сарта. Наоми включила аварийный режим. На панели появилось меню из трёх пунктов: «Открыть люк в корабль», «Открыть внешний люк», «Вернуться к работе».

— Костяшка, нет, но агас эсо, не надо, не делай этого. — Кин протянул к ней огромные руки. — Бист бьен. Аллес. Всё будет хорошо.

— Что ты делаешь? — Наоми удивила боль в его голосе. — Зачем?

— Потому что ты из моих людей, да? Мы же с Пояса. Родились в полёте. Ты, я. Аллес ла, все, — на его глаза навернулись слёзы, без гравитации они не падали, покрывая зрачок и радужку. — Мы так далеко зашли, так давно в пути к нашей обетованной земле. Мы вместе. Ты и я, мы аллес.

— Тебе меня не спасти, — сказала она.

Здоровяк умоляюще скрестил руки.

— Тогда я умру пытаясь. Ты из моих людей. Мы поддерживаем друг друга. Защищаем своих. Не могу стоять рядом, когда ты погибаешь. Не буду.

Она уже должна сейчас задыхаться. Должна лететь сквозь пустоту. Кин медленно плыл, плотно сжав губы и понемногу поворачиваясь. Она должна возразить ему, должна забыть о том, что её здесь любили, что здесь была её семья.

Снаружи кто-то ударил по двери шлюза. Голоса звучали громче, их стало больше. Наоми могла открыть дверь, но понимала — тогда из неё выйдет не только Кин. Если бы он хотел — давно бы с ней справился. Однако это не значило, что он так не сделает. Она оказалась в ловушке, меж двух огней. Она не может открыть внешний люк. Но должна. Она не может убить Кина. И ей его не спасти. «Что бы ты сейчас ни сделала, — думала она, — ты будешь вечно об этом жалеть». Секунды уходили.

Ещё один голос. Филип по ту сторону двери. Она слышала, как он отчаянно кричит, требует открыть.

Как она умудряется попадать в такие ситуации?

— Будь сильной, — сказал Кин. — Ради Филипито, будь сильной.

— Идёт. — Она выдвинула челюсть в зевке, освобождая горло и евстахиевы трубы, и выбрала в меню «Открыть внешний люк». Кин закричал. Её сразу же с силой потянул за собой выходящий воздух. В кровь хлынул адреналин, заполняя каждый сантиметр тела. Лёгкие чуть не вырывало наружу вместе с дыханием. Кин хватался за обшивку шлюза, пытаясь удержаться внутри, переворачивался, кричал. И исчез.

Её лёгкие пусты, запаса воздуха нет. Она не задерживала дыхание, не пыталась сохранить оставшийся внутри воздух. Некоторые умеют задерживать дыхание на пару минут. Она сможет сделать это в вакууме всего секунд на пятнадцать.

Тысяча один. Хватаясь за поручни, Наоми добралась до внешнего люка и выглянула наружу. Перед ней был космос, огромный купол звёзд. В солнечном свете «Четземока» сиял гораздо ярче, чем на Земле. Соединяющий корабли фал тянулся слева от Наоми, такой яркий, что трудно смотреть, и более чем наполовину втянутый. Рёбра болели, глаза слезились от света. Диафрагма давила, пытаясь расправить сжатые лёгкие. Если бы на ней был скафандр, она включила бы маневровые двигатели. Без них у неё оставался только один шанс, и времени раздумывать нет. Тысяча два. Она рванулась вперёд.