Игры Немезиды

По пути к вратам через кольцо захватили еще три корабля колонистов, их развернули или взяли на абордаж, а команды выкинули в космос. А может, кораблей было семь. Или один. Заявление станции Церера о том, что корабли Вольного флота могут воспользоваться ее доками, это провокация. А может, доказательство, что АВП един. А может, что станция сдалась из страха. По всей Солнечной системе корабли выключали маячки, и теперь смахнули пыль с оборудования визуального слежения за выхлопными шлейфами и перепрограммировали его на языках, которые могли распознавать современные системы. Алекс сказал себе, что это временно, а через несколько месяцев, может, через год, все опять будут летать с маячками. Что земля по-прежнему будет центром человеческой цивилизации и культуры. Что он снова окажется на «Роси», с Холденом, Наоми и Амосом.

Он твердил себе это, но верил всё меньше и меньше. Хуже всего — неизвестность. На втором месте — преследование группой первоклассных военных кораблей, желающих его убить.

На экране одна из торпед конвоя превратилась из зеленой точки и янтарную, а потом вспыхнула красным.

— Вот дерьмо, — выругалась Бобби. — Одну потеряли.

— Ничего страшного. У нас еще полно.

Несколько часов назад «Пелле» и ее стае пришла в голову блестящая мысль скоординировать лазеры их коммов и направить на какую-нибудь одну торпеду, так чтобы ее датчики контроля перегрелись. Торпеда становилась неуправляемой. Алекс решил, что враги хотят поджарить облако конвоя в цепной реакции. Но вместо этого они потеряли четыре торпеды за полчаса и во всем разобрались. Бобби и антикварный маломощный компьютер «Бритвы» вычислили новое расположение торпед, чтобы каждую заслоняли другие.

Наблюдая за ними через камеры, Алекс вспоминал документальные фильмы о морской рыбалке на Земле, когда огромные косяки баламутят воду, но не разделяются. Только в их случае это была стайка оставшихся торпед.

После заявления Вольного флота премьер-министр вернулся в каюту и по лазерному передатчику вел как будто сотню разговоров одновременно в одной тональности. Алекс не разбирал слова и тщательно старался не вслушиваться — на случай, если потом кто-нибудь спросит его, что он знает. Но фразы многократно повторялись, и «серьезный провал» и «пока расследуется» прозвучали достаточное число раз, чтобы Алекс начал их узнавать — так у песни, которую часто слушаешь, слова становятся понятней.

Его монитор был поделен между картой Солнечной системы в крупном масштабе, где подсвечивались важные точки — «Бритва», идущий навстречу военный конвой ООН, «Росинант», «Пелла» и ее стая, станция Тихо, Марс, Земля, Луна — и более мелкой вставкой с системой внутренней диагностики «Бритвы». Маленький катер не предназначался для межпланетных путешествий, а учитывая, на каком они расстоянии от Марса и Земли, «Бритва» работает на пределе своих возможностей. В реакторе имелся запас топливных элементов на долгие месяцы хода на полной тяге, но если они спалят всё вещество, то двигатель станет бесполезным. То есть, они по-прежнему на грани. Для Алекса это означало, что если запас кончится, они поплывут достаточно медленно, чтобы на них могли набросить лассо. Спасение профессионалами по-прежнему числилось в его колонке преимуществ.

Система навигации на мониторе показала новое сообщение. Он открыл его.

— Что там? — спросила Бобби.

— «Пелла» и ее дружок разделились. И... Ого! Похоже... Некоторые корабли разворачиваются. Кажется, они сдаются!

Бобби прокричала «ура», а Смит в своей каюте прекратил разговор и высунулся, чтобы узнать, в чем дело. К тому времени, как Алекс объяснил, «Пелла» тоже разворачивалась с остальными. Не на полном ходу, но как рыба махнула хвостом, сохранив часть скорости для нового курса — к Поясу и системе Юпитера, плюс-минут несколько миллионов километров. «Четземока» двинулся в противоположном направлении. Куда бы ни стремилась «Пелла», она явно оставила в покое «Бритву».

Напряжение, которого Алекс даже не осознавал, начало испаряться вместе с периодическим смехом и радостными криками Бобби. Конвой ООН притормозил. Коронарные выбросы на Солнце даже близко не пересекались с их маршрутом. Охладители «Бритвы» вполне неплохо справлялись с тепловым излучением. Алекс расслабился.

Это продлилось целых полчаса.

«Это Наоми Нагата с «Росинанта». Если вы это слышите, пожалуйста, передайте дальше. Сообщите Джеймсу Холдену, что я в беде. Контроль навигации потерян. Связь не в порядке. Прошу передать сообщение».

И сорок минут спустя:

«Алекс, раз ты поблизости и у тебя всё так замечательно вышло, когда я попросил проверить загадочный корабль, то не хотел бы ты сделать небольшой крюк? Мой временный пилот топит на полную, чтобы доставить меня к Наоми, но ты ближе и идешь почти в том же направлении. Есть вероятность, что те уроды решили с нами поиграть, так что держи ухо востро. Но если это Наоми, уж постарайся, чтобы к моему прилету она еще дышала. Дай мне знать, что ты об этом думаешь».