Игры Немезиды

Кин только мгновение сомневался, потом открыл для неё шкафы. Проверка оборудования, тестирование батарей, реле и ёмкостей была привычным занятием для того, кто вырос на Поясе. Это казалось таким же естественным, как пить воду, и Кин присоединился к ней. Дверь грузового отсека была запечатана, но распахнулась для Кина.

Отсек был неплохо укомплектован. На полках и у стен ровными рядами лежали магнитные контейнеры. Наоми лениво подумала — откуда всё это взялось и что было обещано взамен. Она подошла к ближайшему контейнеру, подключила диагностический комплект и открыла. Батареи. Наоми проверила одну. Индикатор стал зелёным, она извлекла её и заменила на следующую.

— Все должны быть хорошие, — сказал Кин. — Это армейский стандарт.

— Ну и слава богу, военные даже дерьмо правильно выдавливают. 

Индикатор стал зелёным. Она вытащила батарею и заменила на следующую. Кин открыл другой ящик и стал делать то же, что и она.

Наоми сочла это любезностью. Он больше ей не друг, он её тюремщик. Он вполне мог бы затолкать её обратно в каюту, под замок, но не стал. Он мог бы стоять, наблюдая, пока она возится с батареями, а вместо этого помогал ей, делал вид, что они работают вместе, как равные. Несмотря на то, что пропускал возможность пить пиво с друзьями и наслаждаться зрелищем конца света. Наоми против своей воли чувствовала тень благодарности за всё это.

— Большой день, — сказала она.

— Мы долго ждали, — ответил Кин.

— Да, долго, — автоматически подтвердила Наоми.

— Наверное, странно опять его видеть.

Она вынула очередную батарею, проверила, вернула на место и взяла следующую. Кин откашлялся.

— Зря я это, — сказал он. — Не надо было так говорить.

— Нет, всё в порядке, — ответила Наоми. — Да, странно опять его видеть. В последний раз трудно было от него вырваться. Не представляла, что вернусь.

— Тяжёлые времена.

— Тогда или сейчас?

Кин усмехнулся, вопросительно взглянул на неё сверху вниз.

— Сейчас? Мы на обетованной земле. Пояс восстал. Ты же знаешь, как было раньше. Помнишь, как летали задыхаясь, потому что не могли получить достаточно кислорода. Как ломали кости, потому что лекарства облагались огромными налогами.

— Помню, — кивнула она, но Кин уже завёлся и не собирался останавливаться. 

Он отложил диагностический блок и пристально смотрел на неё. Сочувствие исчезло, во взгляде горела ярость. Гнев, направленный не на неё. На что-то большее.

— Три моих кузины умерли оттого, что земные корпорации не продавали астерам нормальных лекарств от рака. Поставляли нам дрянь, остатки с ферм Ганимеда. Как будто мы мясо из пробирки, не люди. Дядя Беннет лишился корабля из-за их запретов. Он и не заходил в земные доки, но не заплатил, его за это забрали и бросили на Церере, а корабль продали. А за что платить? Они защищают нас от пиратов? Или от третьесортных производителей, выдающих старые скафандры за новые? Их волнует, что нас убивают?

— Знаю, что нет.

— Да, Костяшка. Им всё равно. Теперь, после сегодняшнего, всё это в прошлом, — Кин ткнул в воздух большим пальцем. — Ты много лет летала на их стороне, может, это и не твоя вина. Старые дела, когда забрали Филипито — похоже, все мы нехорошо поступили, верно? Только сдаётся мне, ты так долго делила постель с земным койо, что забыла, кто же ты есть. Стала считать себя одной из них.

Ей хотелось сказать — нет. Нет, и никогда не забывала. Вот только Наоми не была уверена, что это правда. Когда-то на свете жила девочка с её именем, принадлежавшая Поясу и чувствующая ту же ярость, которую она видела в Кине и Филипе. Было время, когда и она радовалась бы смертям на Земле. Но Джим был с Земли. И Амос. Алекс с Марса, что с точки зрения Пояса почти то же самое. А кто же она? Их домашний питомец-астер? Не такая, как они? Нет, она так не думала. А значит, она изменилась.

И всё же — насколько хорошо друзья её знали? Она многое не могла им сказать. И не знала, что изменилось бы, если бы всё им рассказала.

Кин хмуро смотрел на неё, взгляд мрачный, челюсти сжаты. Наоми попыталась укрыться за завесой волос, но не сумела. Не здесь. Не сейчас. Она должна что-то ответить, должна реагировать, иначе это будет выглядеть как согласие, признание ответственности за чужой выбор. Наоми подумала — что сказал бы на это Джим, но только как будто коснулась открытой раны. Вина оттого, что она скрывала от Джима своё прошлое, и страх — вдруг что-то плохое произошло с ним на Тихо. Или происходит прямо сейчас, и она ничего не может с этим поделать. Наоми не знала, что сделал бы Джим, и не посмела его представлять.

Ну ладно. Тогда, значит, Амос. Что сделал бы Амос?

Она глубоко вздохнула, пытаясь выпустить пар. Отбросила со лба волосы и подняла взгляд на Кина. Улыбнулась, выбирая слова.

— Знаешь, Кин, это только один взгляд на мир. Согласен?

Кин недоуменно моргал. Он ждал чего угодно, только не этого. Наоми проверила последнюю батарею в коробке, вернула на место и захлопнула ящик. Кин продолжал смотреть на неё, чуть склонив голову влево. Как будто в чём-то подозревал.

И ладно.

Наоми кивнула в сторону открытого ящика у него под ногами.