ИКРА (СИ)

Когда я разгорячённый душем, мыслями и воспоминаниями о сегодняшних похождениях зашёл в отведённую мне комнату, Профита в ней не оказалось, а на опрятно застеленной кровати лежала жестяная баночка с рыбиной на крышке. Та самая, которую я столь вспыльчиво метнул в Профита по утру. Я заранее знал, что в ней. Решив проверить догадки, я раскрыл её и убедился, что она не пуста. Снова захлопнул и отставил на тумбочку, подумав, что верну её Профиту обратно.

В данный момент я был утомлён, опустошён, глаза мои слипались. Я устал от дневной жары и теперь, с наступлением прохлады, жадно вдыхал густой влажный воздух, проникавший в открытые окна. Я лёг в кровать, раскинув ноги и руки, как засушенная морская звезда в зоологическом музее. Возможно, кто-то и наблюдал за мной и рассматривал под незримой стеклянной витриной, изучал под лупой, внимательно осматривал, не имея возможности препарировать и досконально изучить изнутри. А табличка на моей витрине давала обо мне неполную, слишком скудную информацию, ограничивающуюся названием вида, ареалом обитания, вкусовыми пристрастиями и образом жизни. Объект ещё может удивить Вас, Наблюдающие, подарить сюрпризы, поднять рейтинг. Если вы думаете, что я уже засушен или заспиртован, то глубоко ошибаетесь. Ошибаетесь настолько глубоко, насколько темна и непроглядна разрушительная сила во мне. Теперь она движется к поверхности и очень скоро, предчувствовал я, расколет оболочку, вырвавшись на свободу.

Вспомнив о морской звезде и зоомузее, я решил последовать совету песни, разносящейся по утробам подворотен. Свои поиски я непременно начну с музеев. Моя культурная столица диктовала мне условия и правила игры. Ослушиваться я не имел никакого права. С этой мыслью я провалился в сон. И лишь гул воды в водосточных трубах и звон жирных увесистых капель по крышам и карнизам заполняли мои уши, набивая их этими плотными звуками. Завеса воды коснулась моих век вместе с ресницами, увлекая под водопад полного бездействия, в сон без снов, пустой как колодец двора.

Утро на сей раз стартовало в час дня, я бодро вскочил с кровати, тут же страстно скурил сигарету, не отходя от окна. Доза никотина зарядила оптимизмом и добавила целеустремлённости. Я, как Остап, — готов к великим комбинациям и авантюрам. Профит исчез из поля зрения, и я понятия не имел, куда он запропастился. Хотя меня не покидала уверенность, что именно после сцены на лестнице он ушёл и так и не появлялся. Зато Ля суетливо носилась по коридору из комнаты в комнату и искала что-то, параллельно причитая и неутомимо разговаривая сама с собою.

— Ищешь что-то? — поинтересовался я, ставя на плиту пузатый чайник со свистком. В зеркальном пузе его отражался умопомрачительно искажённый я, похожий на пса, сфотографированного с помощью объектива «рыбий глаз».

— Вилку, — выдохнула она, направив взгляд во Вселенную совершенно не прицельно — подметил я.

— На, — протянул я первую попавшуюся в ящике старого облезлого буфета.

— Не та, — коротко ответила Ля, даже не взглянув, тем самым заставив меня разглядывать оную вещь в тщетных попытках понять, что с ней не так — обычная советская вилка с надписью «НЕРЖ» на ручке и вполне себе чистая, может, только слегка запылившаяся.

Наконец-то Ля остановилась и обратилась ко мне:

— Вилка от часов потерялась, — заявила она и, видя по выражению моего лица, что я не догоняю ход её мыслей, разъяснила. — Особенная вилка… служит противовесом для часов. Она висит, покачивается — часы идут, — она показала на часы. — У неё изогнутые зубчики. — Ля скрючила два пальца на руке, дабы проиллюстрировать. — Такие часы уже не выпускают, а без вилки часы не ходят.

Я посмотрел стрелки, что застряли на без пяти минутах семь.

— Мы вчера остановили время… ну… — замялась она, — чтобы дать тебе побольше времени для общения со жрецами. Но сейчас всё необходимо вернуть на круги своя, — она воздела кисть к потолку, — иначе слишком большая фора. Не по правилам, — процедила она, вновь бросившись на поиски особенной вилки.

— Я уверен… это он её спёр, — скрипуче и ворчливо вставил Биня Свининов, не переставая нечто тщательно перемалывать зубами и шевеля коротенькими пышными усиками, — Шулер. Мошенник, — выплёвывал он ругательства в мой адрес. — Лжец, — добавил он и скрылся в картонном домике.

Я ему определённо не нравился. Хамство этой рыжей особи меня не сильно волновало. Рыжие в последнее время доставляли мне массу проблем. У них на меня имелся зуб, не знаю почему.

— Могу сделать тебе новую, — предложил я, игнорируя «свинские разговоры». Я снова выдвинул ящик буфета.

Он с грохотом подался вперёд. Из недр его пахнуло древесной старостью, похожей на запах пробок от бутылок с вином, смешанный с тонким ароматом лавровых листьев и базилика.

— Пассатижи есть? — спросил я.