ИКРА (СИ)

Солнце растекалось изумрудом по огромным статуям апостолов, резко законтрастировало фигуры на фронтонах. Я влился в людскую волну, спешащую подняться на колоннаду. Мелкими шажками проникнув внутрь, я начал активный подъём по винтовой лестнице. Она штопором входила в фундамент, и с каждым оборотом, мне казалось, что своим продвижением я ввинчиваю её глубже в землю. Я шёл вверх, подмечая цифры на ступеньках, которые, скорее всего, начертали для клаустрафобов-параноиков. Что ж, быть может, цифры помогали им, но не мне. Номера скакали подобно чертям, вход которым сюда был воспрещён. Апостолы не пускали их, охраняя священную вотчину. Но это не мешало цифрам перераспределяться в произвольном порядке. Я подумал, что если не буду смотреть на них и прибавлю шаг, то быстрее достигну заветной вышины. Я перешёл на лёгкий бег, но сбил дыхание. Сердце стучало неугомонно, а лестница эскалатором ехала вниз, а не вверх. Я остановился, чтобы перевести дух и, дабы не мешать остальным, отступил в нишу в стене, уставившись на постоянный поток людей. С понурыми отчуждёнными лицами они медленно и упорно поднимались, преодолевая пролёты. Возможно, так безгрешные движутся к далёкому Раю. С задумчивыми глазами коров они бредут, не зная усталости. Но мне высота не поддавалась, всячески отдаляя меня от цели. Я подумал об икре, которую не употреблял уже сутки. Неужели я не получил доступ из-за отсутствия терпкого вкуса во рту? Я отдышался и продолжил восхождение. Альпинист я неподготовленный — не было у меня ни специальной обуви — резиновые подошвы кед скользили по камню, опасно подталкивая к пропасти, — ни страховки, ни верёвки, ни креплений, ничего, — лишь упорное желание подняться и орлиным зрением интуиции охватить город. Цифры на ступеньках посходили с ума. Каждый шаг вперёд лишь отшвыривал меня на предыдущий пролёт к уже намозолившей глаза нише в стене. Она взывала к моей трусости, моля остаться в ней, отдышаться, постоять, спрятаться. Я проигнорировал её намёки, решив больше не зацикливаться на ступеньках и их номерах. Я выбрал из группы людей одного уверенно поднимающегося бодрого широкоплечего мужика с потной лысиной и решил идти след в след за ним. Его широкая спина загораживала мне обзор. Я впялил взгляд в его спину, направил все мысли в одну точку, на пересечение полосок на его рубахе. Он скалой неосознанно защищал меня, таща неудачника-альпиниста, пристёгнутого к себе метафизической верёвкой. Я понял, что достигаю цели, когда попал в узкий тёмный лаз. Ещё немного… И ветер рванулся ко мне соскучившейся любовницей. Он раздирал в клочья мою растянутую панковскую майку с узкими лямками, желая сбросить их с худых плечей. Он высушивал проступивший пот, раскидывал волосы по лицу, шаловливо целуя в сухие губы. Я сощурился и подошёл к огороженному краю. Мне бы хотелось спрыгнуть на зелёную от дождей крышу, пока апостолы стоят спиной и не видят. Хотелось нашкодить, как в школе, сделать всё по своей прихоти. Я едва справился с этой сиюминутной блажью.

Впереди до самого горизонта простирался город моей мечты. Город… такой, в котором мне хотелось остаться навсегда, разделить вместе с ним летние душные ночи, осеннюю меланхолию и слякоть, зимнюю сырость и морозы, весенний подъём уровня воды… или что там ещё может быть? Мне захотелось затеряться в его дворах, пройти через все его мосты, забраться на утомлённые крыши, проникнуться монументальным архитектурным эротизмом, сосчитать всех Афин в городе, зацеловать до смерти всех крашеных в сумасшедшие цвета питерчанок и познать на себе смысл фразы «In rain we trust».

Эйфория винтом вошла в меня, глубоко и плотно засев в межрёберном пространстве. Её не выдернешь, как гвоздь, не помогут даже плоскогубцы из квартиры Ля. Я медленно выдохнул, боясь выпустить из лёгких весь дурманящий воздух. Я был не против того, чтобы этот морок продолжался. Я двинулся по кругу внутри колоннады. Впереди маячил нефритовым цветом купол Казанского собора, красными и сиво-серыми пятнами крыш переливался городской пейзаж. Освещённая солнцем стена невдалеке сигнализировала надписью «БОГИ» и одновременно приглашала в Petro Palace Hotel. Вдалеке в порту склонили головы металлические жирафы. Я обязательно должен был увидеть море. Но это позже, а пока я подсчитывал иголки полосатых труб и наткнулся взглядом на стелу посреди Дворцовой площади. Вспомнил о напутствии Ля и решил отправиться отсюда прямиком в Зимний.