Икс. Место последнее

– Твою же мать! – закричал он и схватил Томми за плечо. В тот же момент человек у стены сделал шаг назад, и Томми заметил его. Крюк. Он выглядел так же, как и на фотографии, которую ему прислали. Текстура стены та же самая. Несколько часов назад на этом крюке висел Линус.

Йоран потащил Томми к выходу, ругаясь и приговаривая, что считал Томми профессионалом. Хватка на плече стала более жесткой, теперь наверняка появятся синяки.

– Сожалею, Йоран, – сказал Томми. – У меня не было выбора.

– Да что ты говоришь. А мне придется проследить, чтобы ты никогда даже близко не подошел к месту преступления, пока еще с моим мнением считаются.

– Слушай, я и сам могу идти.

– Спасибо, мы заметили.

Йоран дотащил Томми до входа и выгнал его за пределы оцепления со словами «гребаный идиот», а потом зашагал обратно. Томми увидел Мехди – это ли не довольная улыбка у него на губах? Улыбка исчезла, когда он встретился взглядом с Томми, а потом обернулся к Дану Шюману, фотографу, и показал, что надо заснять. Томми не стал вмешиваться в их игры. Повел плечами, словно желая стряхнуть с себя все прилипшие к нему взгляды, и пошел прочь.

Троих закидывают в заднюю комнату. Одного выводят.

Если эта реконструкция событий верна, Чиво добрался до Линуса и пытал его, после чего его спас Экис и забрал с собой. Как же надо было увязнуть, чтобы заслужить такое наказание и такое спасение, – об этом Томми даже не осмеливался думать. Ясно было одно: дело тут совершенно точно не в печенье.

Предположим, Линус сейчас действительно во власти Экиса, а значит, надо идти к единственному человеку, который может хоть что-то рассказать об этой постоянно ускользающей фигуре. Десять часов. Томми ускорил шаги по направлению к подъезду Эрнесто.

4

Поднимаясь в лифте на двенадцатый этаж, Томми почувствовал, как что-то внутри него изменилось. Непредсказуемый осветитель у него в голове повернул регулятор и включил огни рампы, так что сцена, которой был он сам, окрасилась новым настроением.

Часом ранее он сходил с ума от беспокойства за Линуса, одновременно чувствуя сильное желание убежать, поджав хвост, и вернуться домой, в кресло. После смены света беспокойство осталось, но теперь оно соединилось с другим чувством, которого Томми давно не испытывал: жаждой мести. Я еще покажу этим уродам.

Во-первых, Мехди. Этот хрен прямо как та такса, которая обнюхивала Хагге. Везде сует свой нос. В поле, в городе, в «Фейсбуке», пока Томми… семенит. Он знал, что Мехди – ВИП-гость в ресторане «Риш», где он рассказывает свои истории гламурной публике и откуда никогда не уходит в одиночестве, если только сам этого не хочет. Короче говоря, он просто улучшенная версия Томми несколько лет назад. Это не радует.

Плюс унижение оттого, что Йоран выставил его за порог. У всех на виду. Мать твою, да это же Томми Т., его выкидывают, как какого-то старого алкаша! Он еще оправдается, он их еще уничтожит, всю эту шоблу, он…

Лифт подпрыгнул и со скрежетом остановился. Томми вышел и ощутил тот самый, сложно определяемый запах смерти. Когда он поднялся на тринадцатый этаж, там стоял Мигель и мрачно смотрел на него:

– Ты опоздал.

Томми посмотрел на часы:

– Семь минут.

– Опаздывать, – сказал Мигель, – значит красть время у кого-то. Тебе наверняка известно, как Эрнесто нравится, когда у него что-то крадут?

– Сожалею. Больше такое не повторится.

Мигель отошел в сторону и кивнул, давая понять, что можно подниматься дальше. Когда Томми проходил мимо, Мигель схватил его за ноющее плечо и внимательно изучил его лицо.

– Эрнесто чувствителен к инфекциям. Ты, часом, не болен?

– Нет, – ответил Томми. – Просто так выгляжу.

На последнем этаже Томми позвонил в дверь, на которой не было никаких табличек, поскольку почтальона сюда все равно не пускали. Дверь тут же открыла еще одна гора мышц. Томми его не знал, поэтому просто сказал:

– Я пришел увидеться с Эрнесто.

– А ты кто?

– Томми. Томми Торстенссон. Томми Т.

– Как тебя представить?

– Томми Т.

– Чем докажешь?

Томми думал, что из-за болезни Эрнесто отошел от дел, но охрана и требования к безопасности говорили об обратном. Томми достал бумажник и поискал там пресс-карту, которая, как он надеялся, убедит качка, похожего на Вина Дизеля: тот же непробиваемый яйцевидный череп и неуловимый взгляд.

Не успел Томми достать пресс-карту, как услышал женский голос:

– Проходи, Томми. Está bien, Mario.[45]

В прихожей стояла Альма. Рядом с Супер Марио она казалась совсем худой и хрупкой, словно качку достаточно дотронуться до нее указательным пальцем, чтобы переломить, но Томми знал, что она крепкой породы.