Икс. Место последнее

Казалось, мальчик хочет что-то возразить или отдать приказ, которому Линус подчинился бы немедленно. Вместо этого мальчик пожал плечами, сказал «Удачи» и шагнул в стену, следом за ним пошел Алекс. Линус обернулся и в последний раз оглядел поле, ощутил свободу, которая возможна, когда нет границ. А затем, крадучись, двинулся во мрак.

Было неважно, закрыты его глаза или открыты. Вокруг стояла кромешная тьма, и, хотя Линус прошел всего около метра, видимость за спиной была нулевой, словно перед полем опустили плотную штору.

Он осторожно понюхал воздух и учуял запах, исходивший от Джокера, – запах пота, грязной одежды, косметики и плохих зубов. Линус пошел за ним, пытаясь с помощью слуха и обоняния создать представление о месте, в котором они находятся. Если поле было сложно оценить в отсутствие ориентиров, то мрак был еще хуже. Слух не сообщал ничего. Это могло быть как пространство космических масштабов, так и узкий звукоизолированный коридор.

От обоняния толку было больше. Слабые запахи шли издалека, но не из бесконечного далека. Пространство было большим, но имело ограничения. Здесь находились несколько человек. Кто-то живой, кто-то мертвый. А еще мыло для душа, чистящие средства, кровь. И отчетливые кольца дыма. Казалось, далеко впереди Линус уловил запах горящей сигареты, который становился сильнее, когда сигаретой затягивались, а потом ослабевал. Линус фыркнул и продолжил идти по следам Джокера.

Определить запах мальчика было непросто. Детский запах, приятная смесь земли и ванили, но под ним был другой, гораздо менее приятный. Раскаленное железо, стоячая вода и пепел. Ненависть. Тело мальчика было пропитано запахом ненависти.

Но вот запах ненависти рассеялся, и ему на смену пришел другой. Линус не знал, сколько времени прошло, но понял, что идет на двух ногах, когда споткнулся обо что-то на земле и упал лицом вниз. Он поднял голову и закричал:

– Алекс!

За время раздумий он лишился облика гепарда, а вместе с ним и крайне острого обоняния. Его человеческий голос поглотил мрак, ответа не было. Поверхность вокруг была похожа на мрамор, Линус ощупал ее, чтобы понять, из-за чего он упал. Тело. Неподвижное холодное тело. Труп. Линус поборол тошноту. Человеческий нос годился только на то, чтобы сообщить о несвежести трупа. Линус отодвинулся назад и коснулся рукой еще одного неподвижного тела. Трупный запах был повсюду, словно Линус оказался единственным живым человеком в братской могиле.

Человек. Теперь я человек.

Он погладил себя по животу и обнаружил, что снова одет в обычную одежду. Порылся в карманах и нашел телефон. Связи нет, но он включил фонарик, поднял экран над головой и посветил вокруг себя. От увиденного Линус попятился назад и чуть не упал, когда задел пятками мертвую плоть.

Сравнение с братской могилой оказалось довольно точным, хотя могилой это пространство не было. Со всех сторон Линуса окружали мертвые тела, выброшенные на черную, похожую на мрамор поверхность. Света от экрана телефона не хватало, чтобы увидеть, сколько их. Двадцать, тридцать, может, больше. Некоторым перерезали горло, другим выстрелили в затылок, у всех было что-то общее во внешности, одежде или телосложении, именно по этой неуловимой черте Линус научился определять принадлежащих к преступному миру. Вот они где. Все, кто пропал.

– А-А-А-АЛ-Л-Л-ЛЕ-Е-Е-ЕКС!

Линус ничего не мог поделать с паникой в голосе. Он заплутал в темноте, на поле смерти, и, освещая пространство экраном телефона, ожидал, что какое-нибудь тело с пустыми черными глазами поднимется и скажет: «Добро пожаловать», а потом поднимутся все остальные, и он будет окружен разлагающимися…

Движение на самом краю светового круга. У Линуса заклинило челюсти. Идут. Но фигуры, перешагивающие через трупы, были не из их круга. Алекс и мужчина со шрамами, имени для которого у Линуса не было. Икс. Они держались за руки, словно закадычные друзья.

– Выключи, – сказал Икс. – Тебя могут увидеть.

Телефон чуть не выпал у Линуса из потной руки, пока он искал сбоку нужную кнопку. Нашел – и снова воцарился мрак.

Тебя могут увидеть.

Линусу удалось убрать телефон обратно в карман. На руке он почувствовал чужую руку, которая затем схватила и сжала ему правую ладонь.

– Идиот, – прошипел Алекс и дернул Линуса к себе, так что уколы боли пронзили растянутые мышцы рук и груди.

Они недалеко отошли от груды трупов, когда Линус различил что-то впереди во мраке. Тонкий желтоватый прямоугольник. Только подойдя ближе, он понял, что это контуры дверной коробки, из-за которой пробивается свет. Как только он сформулировал эту мысль, мужчина, шедший впереди, открыл дверь.

После долгого пребывания во мраке Линуса ослепил дневной свет, ударивший ему в глаза. Поэтому Линус не заметил, что по ту сторону двери нет пола. Пролетел полметра и качнулся, когда нога угодила в глину, чуть не потерял равновесие, но смог устоять. Обернулся.