Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Минуло десять с лишним лет со времен их совместной службы в Белом доме, но всякий раз, наткнувшись на какую-нибудь запутанную проблему, Ричард Хэтчет первым делом так и порывался написать о ней Картеру Мехшеру. Ричард еще в 2017 году перебрался в Лондон, где ему предложили возглавить занятную новую организацию под названием Коалиция за инновации в области обеспечения готовности к эпидемиям, у которой, ко всеобщему облегчению, было и удобопроизносимое сокращенное название — CEPI. Это был, по существу, международный фонд содействия ускоренной разработке новых вакцин, финансируемый европейскими правительствами, фондом Гейтсов и другими толстосумами[39]

. Восьмого января 2020 года Ричард с Картером списывались по каким-то давно замусоленным вопросам, и вдруг Картер резко изменил и тему, и тональность. Рыщущий в поисках добычи ум Картера разом отбросил порученную ему текучку и вцепился в куда более интересную задачу. «Давай-ка лучше о другом, — написал он. — Я тут, смотрю, новый коронавирус выделили при вспышке в Китае».

Картер девять лет как вернулся в Атланту. Покинув Белый дом по завершении первого срока Обамы, он восстановился в Медицинском управлении Министерства по делам ветеранов. Его старые-новые сослуживцы кто не знал, а кто скоро позабыл о том, где он провел предыдущие шесть лет и чем там занимался. Никто ни разу не заводил с ним разговоров ни о Белом доме, ни о пандемиях. Поскольку его прежнее место главврача сети ветеранских госпиталей было занято, его назначили «старшим медицинским советником», а при таком названии должности он был волен заниматься, по сути, чем угодно и где угодно. «В общем, они там, можно сказать, просто забыли о существовании Картера», — сказал Ричард.

Хотя эпизодически Картеру и поручали решение кое-каких задач, по большей части он самолично и по собственной инициативе отыскивал и прорабатывал проблемы в системе медобслуживания ветеранов. Ему, к примеру, стало любопытно, как штатный персонал ветеранских госпиталей использует выделенный годовой лимит невыходов на работу по болезни, и он подбил статистику, из которой выходило, что пики больничных у медсестер совпадают с пиками заболеваемости сезонным гриппом настолько четко, что прогнозировать их нехватку в период эпидемий можно было со стопроцентной вероятностью. В общем, он втянулся в долгосрочную работу над повышением эффективности работы госпиталей. Вскоре после возвращения Картера медицинское управление МДВ попало под раздачу за массовые жалобы ветеранов на непомерно долгие очереди ожидания: кого-то записали на прием к кардиологу на дату через полгода после обращения, а он до нее не дожил, умерев от сердечного приступа. «Почему такое происходит? — задался вопросом Картер. — Ответ: врачи перегружены, вот и отодвигают первичный прием новых пациентов. А почему врачи перегружены? Из-за того, что их слишком мало в штатном расписании, или из-за того, что они работают медленно и неэффективно?» Он разыскал некую Айлин Моран, занимавшуюся проработкой объективных показателей эффективности работы врачей в системе МДВ. В руководстве ее сильно недолюбливали. «Все ей рот затыкали, — сказал Картер, — а я посмотрел и говорю: „Да она молодец!“». И Картер скооперировался с Моран для создания системы, которая позволит МДВ видеть, где и когда ветеранам не оказывают надлежащей помощи, и определять, чем это вызвано в каждом конкретном случае — нехваткой врачей или недостатками в их работе.

Всё это он рассматривал как часть более широкой системной проблемы, на которую ему хотелось замахнуться: выяснить, как любая крупная госструктура распределяет имеющиеся в ее распоряжении ресурсы и на что именно они в итоге расходуются. Ежегодно Конгресс выделяет на нужды ветеранов свыше ста миллиардов долларов, и множество людей в МДВ рассчитывают урвать на свои нужды чуть больше, чем годом ранее. Высокое начальство понятия не имеет, кто надрывается из последних сил и реально нуждается в дополнительном финансировании, а кто просто хочет поживиться за казенный счет. «Всё заканчивалось тем, что деньги уходили туда, где кто-то кому-то что-то вовремя шепнул на ухо, — сказал Картер. — Я этого насмотрелся до тошноты». Особую ненависть он питал к людям, умевшим и любившим обернуть собственную никчемность себе на пользу и преподнести неэффективность своей работы как свидетельство острой нужды в дополнительных средствах; на противоположном полюсе находились люди иного рода — обладающие даром выжимать максимум из того немногого, что им выделялось, а в результате год от года получавшие всё меньшие объемы финансирования. «То есть из медицины последовательно вытравливался дух здоровой предприимчивости, — вспоминал Картер. — От этого во мне и проснулось желание соорудить какую-то систему, которая помогла бы мне разобраться, что за чертовщина тут вообще творится».