Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

По большому счету Картер с Ричардом так и не прекращали совместной работы. Вокруг них сложилась небольшая сплоченная группа из семи человек. Все они как один были докторами медицинских наук. Все были моложе Картера, которому вот-вот должно было исполниться 65 лет. Большинство в разное время успели поработать в военных госпиталях в Ираке, и все без исключения — вместе с Картером в Белом доме. Все, кроме Раджива Венкайи, который когда-то и призвал Картера в Белый дом, а теперь руководил разработкой вакцины по заказу одной из крупнейших в Азии фармацевтических компаний, в прошлом служили военврачами: Дуэйн Канева и Джеймс Лоулер — в ВМС США, Мэтт Хепберн и Дейв Маркоцци — в сухопутных войсках. И у каждого из них имелась своя роль на случай любой пандемии. Лоулер, к примеру, возглавлял Глобальный центр медицинской безопасности при Университете штата Небраска. Это было медучреждение федерального подчинения, предназначенное, в частности, для обследования и лечения американцев из любого уголка в страны в случае заражения неизвестным смертоносным патогеном. Туда в свое время госпитализировали с Эболой.

Более десяти лет эти семеро врачей всякий раз оказывались вместе при возникновении биологической угрозы. Ближневосточный респираторный синдром[41], лихорадки Эбола и Зика[42]

: к борьбе со всеми этими вспышками они так или иначе были причастны, оставаясь при этом за кулисами. Из бурных потоков телефонных звонков и электронных писем они выуживали сведения, необходимые для составления общего представления о происходящем, и пытались понять, что именно может сделать каждый из них для того, чтобы повлиять на ситуацию и спасти человеческие жизни. Их кружок можно было бы принять за тайное общество, если бы его глава не демонстрировал радостной готовности делиться своими мыслями и планами со всеми желающими. Даже название их кружку — «Росомахи»[43] — придумали не они сами, а их бывший коллега по Белому дому. Один раз назвал их так — и приклеилось.

Письмо с упоминанием нового коронавируса Картер отправил не только Ричарду, но и пяти остальным врачам-«росомахам». А затем пропал со связи. Товарищи терялись в догадках. Картер же по рассеянности просто забыл поставить их в известность, что они с женой отправляются в долгое и неспешное автомобильное путешествие в далекую глухомань, где их сын предпочел сыграть свадьбу. Вскоре шестеро остальных не на шутку встревожились из-за его исчезновения. Ведь Картер всегда первым из них бросался грудью на амбразуру вспышки нового заболевания, чтобы нутром ощутить его природу, — примерно так, как он прочувствовал и осмыслил пандемию гриппа 1918 года. Ведь формально у него не было ни эпидемиологического, ни вирусологического, ни какого-либо иного профильного образования. Зато он обладал острым нюхом на данные и умением выжимать из них максимум осмысленной информации. С началом любой вспышки Картер сразу же возвращался к своим истокам — в реанимацию. Был у него удивительный дар: при кризисе он успевал вычислить, что происходит в организме пациента, и вмешаться, пока еще не поздно. «Большинство наших звонков начиналось с вопроса: „Картер, ты-то что думаешь по этому поводу?“ — вспоминал Дуэйн Канева, служивший в январе 2020 года главным врачом Министерства национальной безопасности. — Он же у нас вроде как главный дока во всем этом».

На девятый день молчания Картера, 18 января, в мире по-прежнему практически не обращали внимания на локальную, как тогда казалось, вспышку ОРВИ в Китае. Всемирная организация здравоохранения заверяла, что «не имеется данных, которые подтверждали бы устойчивую передачу [вируса] от человека к человеку», а китайские власти не стали отменять полномасштабные массовые новогодние гуляния[44]

 с буфетами даже в Ухане, где они собрали в одну толпу сорок тысяч обширных семейств, включая родню со всей страны. А от Картера — по-прежнему ни единой весточки; пришлось Джеймсу Лоулеру заступать на его место. «По неподтвержденным данным, в Ухане еще 17 случаев, — написал он остальным. — Вот я и занялся прикидками в духе Картера. Какова вероятность, что нам видна лишь самая верхушка, а на самом деле эта штука намного больше и серьезнее того, что нам показывают?»

В тот день китайцы опубликовали статистику заболеваемости впервые после более чем недельного перерыва. Общее число случаев выросло с сорока пяти до шестидесяти двух, и практически все они были зафиксированы в Ухане. За пределами Китая между тем уже выявили два случая заболевания среди прибывших из Уханя — один в Таиланде, другой в Японии. Указав на это, Лоулер и задался вопросом: какова вероятность того, что в самом Китае заболевших действительно меньше сотни, если двое пассажиров уже успели вывезти инфекцию из Уханя за границу? И тут же по-картеровски прикинул в столбик на обратной стороне какого-то конверта вероятность такого события: она вышла смехотворной с научной точки зрения и повлекла за собой фантастически глубокие выводы. Наколенная народная эпидемиология в действии выглядела следующим образом.