Иллюзия бога

Это не было ложью. Гера даже немного нравилась ей после их совместной вечеринки с Дитой. Она позволяла себе роскошь, о которой давно мечтала сама Ари, – роскошь поступать так, как хочется, и посылать к черту всех (ладно, почти всех), кому это не по душе. Но сейчас Ари подозревала ее в серьезном преступлении и должна была оставаться начеку. Она слегка отодвинула стул, чуть увеличивая пространство между собой и Герой.

– Мы закрываемся через десять минут, – окликнула их женщина за стойкой, двойник тети Цирцеи.

– Потом закроетесь, – прорычала Гера с перекошенным от ярости лицом и снова обернулась к Ари: – Я не стану ничего отрицать, но и говорить с тобой не буду. Тюрьма меня не пугает. Мы слишком далеко зашли, ты в курсе? Совсем скоро нас не удержит ни одна решетка. Мы – боги, Ари. – Она тихо рассмеялась. – Не ведись на наши ширмы, под ними скрывается кое-что действительно настоящее. Действительно пугающее.

Ее слова походили на бред сумасшедшего, но они пробуждали в Ари странное чувство. Тело ослабело, и ей пришлось вцепиться в столешницу, чтобы не упасть со стула. Голос Геры превратился в отдаленное жужжание. На мгновение в голове наступила тишина.

– Совсем скоро, – повторила она, еле шевеля губами, и наваждение развеялось.

Уже успокоившаяся Гера перестала критично разглядывать свой американо и взглянула на нее.

– Что?

– Ты сказала «совсем скоро». Значит, сейчас решетка пока еще может тебя удержать и доставить кучу проблем.

– Плевать, – нарочито бодро сказала Гера. – У меня слишком стервозный характер, тюрьма меня в любом случае не пугает.

– Даже если туда сядешь не ты? – поинтересовалась Ари.

И тут же поняла, что попала в точку.

– Даже не думай. – Гера все еще сопротивлялась, но ее глаза предательски наполнились слезами, и она крепко закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Тебя не пугает тюрьма, потому что на самом деле ты не убийца, да?

Мир, казалось, замер перед неминуемым разрушением. Ари знала, что сейчас ей откроется тайна. И все равно боялась ее услышать. Все тело содрогалось от озноба, но она через силу произнесла:

– Это ведь не ты убила Семелу.

Гера закрыла глаза.

– Но я виновата. Клянусь, мы не хотели…

«Мы».

– Расскажи, что произошло на той вечеринке, – почти взмолилась Ари. От волнения она едва не опрокинула чашку.

– Они тогда танцевали. – Ее губы задрожали. – Ну, Зевс и эта…

– Семела.

– Я знала, чем это закончится: его постелью, само собой. Он так на нее смотрел… Потом они перестали отплясывать, и Зевс пошел поговорить с Гермесом. Дурачок, думал, если напялит этот идиотский плащ, я его не увижу! А Семела просто подсела ко мне в баре. И знаешь, я много раз клялась быть терпеливой. Мне это даже почти удавалось! Но она будто нарочно пыталась меня выбесить. Брала коктейль за коктейлем и пыталась выяснить у меня: что за человек Зевс? Что бы ему понравилось? Может, какие-то предпочтения? Пила и спрашивала, пила и спрашивала. И я психанула. Помнишь свой первый ритуал Чистки?

Ари кивнула.

– Я сказала ей спросить Зевса про Тифона. Мол, это его заводит, он обожает эти свои шрамы, такой мужественный с ними… Я знала, что для него это очень… очень болезненное воспоминание. Честно, я думала, что он, услышав это, просто выставит ее за дверь, я не предполагала, что…

– Подожди, подожди, – перебила Ари. Разгадка казалась нелепой. Ей вдруг почудилось, что она падает, – все происходило слишком быстро, чтобы она успела что-то понять. Их жизни представляли собой паутину, и Ари каким-то образом запуталась в ней.

– Что такого в Тифоне? То есть… – Она нахмурилась. – Я понимаю, он сильно ранил Зевса, но разве вопрос об этом – повод убить человека?

– Нет. – Гера судорожно вздохнула. Тень от той высокомерной, непринужденной, самоуверенной девушки, которую Ари знала. – Но это был отголосок его прошлой жизни. Понимаешь?

Ари не понимала, и Гера снисходительно продолжила:

– В тот самый момент, когда Семела задала этот вопрос, он почувствовал импульс. Он запаниковал. Это еще не было воспоминанием, нет, воспоминания начались после смерти Семелы, или даже после пропажи Диониса… Но это был их отголосок. Снова услышать страшный грохот битвы, от которого затрепетали даже титаны в Тартаре; снова пережить минуты, когда твое тело сдавливают в змеиных кольцах и извлекают из него сухожилия, оставляя тебя в вечной агонии… Можешь себе это представить?

Ари согласилась, что приятного в этом мало.

– Он не контролировал себя. Клянусь, он не хотел, он был по-настоящему потрясен, когда рассказывал мне об этом. И я полностью поняла его. И, думаю, он тоже понял меня. Хотя, признаюсь, впал в такое бешенство, когда узнал, что это моя вина…

– Твоя вина? – не выдержала Ари, вскочив на ноги. – Да мало ли что ты там сказала! Да, ты повела себя как последняя сука, но не ты пробила девушке череп и не сбросила ее с лестницы!

Женщина за стойкой недоуменно изогнула бровь, и Ари снова сконфуженно села за стол.

«Они оба безумны, – беспомощно думала она. – Один прикончил невинную девушку, которая случайным вопросом вызвала у него приступ паники. А другая искренне считает, что это ее вина».