Иллюзия бога

Из мрака соткался высокий худой человек, облаченный в черное, и медленно обвел взглядом свод пещеры. Затем заглянул в туннель, уходивший в глубину.

– Заблудились? – промямлил Акет, от души надеясь, что это ему мерещится.

Человек взглянул на него. Держался он как король, хотя выглядел так, будто пережил войну. Или будто вскопал огород Акетовой матушки.

– Что там, внизу? – Голос у него оказался очень тихим и хриплым.

Его черные глаза не выражали никаких эмоций, и это пугало больше всего.

– Где? – переспросил Акет.

– Внизу.

– Ш… шахты.

– А еще ниже?

Акет почесал затылок.

– Ад, наверное, – неловко пошутил он.

Гость с достоинством кивнул и решительно зашагал вниз.

– А вы… ну… а там… – забормотал Акет.

Человек прошелестел, не оборачиваясь:

– Если у вас есть что сказать – самое время оставить это при себе.

Акет осторожно открыл рот. Потом снова закрыл.

– Ну его, – выдохнул он, вытирая лоб. Сердце заболело, будто вот-вот разорвется. Акет чувствовал себя так, будто могильный холод дохнул на него и смерть чудом прошла мимо.

== Где-то месяц назад ==

Похожее чувство он пережил где-то месяц назад, когда еще плавал со своей старой бандой. В бухте они заприметили отдыхающего юношу, при виде которого капитан выдал: «Красавчик», – и дело было сделано. Акету это не пришлось по душе. Конечно, он и сам запал на этого парня, едва увидев, но это ведь не повод хватать спящих людей и тащить их на палубу!

Бриз постепенно крепчал, набирая силу и скорость. Его ласковое пение сменилось яростным ревом.

Чайка, кружащая над кораблем, насрала на штурвал.

«Дурное знамение», – решил Акет. С каждой секундой ему все больше становилось не по себе.

Неожиданно пленник приоткрыл голубой глаз, сказал:

– Подбросьте до Наксоса, пожалуйста.

И снова засопел.

– Как думаете, – поинтересовался боцман Алкимедонт, – много ли за такого красавчика можно выручить на невольничьем рынке?

Он увернулся от назойливой чайки. Птица, пытавшаяся спикировать на его лысую макушку, разочарованно взвизгнула.

– А может, лучше не… – начал Акет.

– Дохуя выручим, – веско сказал капитан.

– Я думаю, может, нам лучше отпустить его и…

– Да что ты там мямлишь? – не выдержал капитан. – Мы тебя наняли зачем? Чтобы ты думал?!

Это было грубовато. Даже достойно жалобы в профсоюз! Акет уже хотел выйти, хлопнув дверью, но потом вспомнил, что он на корабле. В открытом море. Делать нечего: пришлось подойти к штурвалу. Он продолжал коситься на Алкимедонта, который со словами: «Блин, а ничего такой костюмчик» пытался снять со спящего юноши причудливое одеяние.

Хламида было ярко-фиолетовой и переливалась, как ожерелье Акетовой бабушки. От этого кошмарного цвета к горлу подкатывала тошнота. Из кармана одеяния торчала бутылка.

– Да дайте же отдохнуть, – отмахнулся парень, переворачиваясь на другой бок.

Но Алкимедонт отличался упорством и почти освободил один рукав, попытавшись стащить с крепкой загорелой руки золотой браслет, когда юноша резко сел и завопил:

– Вот и силы вернулись! Не зря я так сюда рвался! Как говорится, в гостях хорошо… А вы там что, раздеть меня пытались?

Море потемнело.

– Вам нужно почитать про принципы активного согласия, – продолжил парень, поднимаясь на ноги. И неожиданно уставился на Акета: – Ты вроде славный малый, напомни, чтобы я занес тебе конспект… Наверное, еще и хотели продать меня в рабство?

Не в силах открыть рот, Акет кивнул.

– Дом, милый дом, – проворчал юноша. – И какой же город мы сейчас проплываем?

– Свяжите его, – бросил капитан, поворачиваясь к каюте.

– Так, – медленно протянул пленник. – Спрошу еще раз: где мы? Кого мне здесь нужно затравить менадами, превратить в виноградную лозу, выебать или уболтать до смерти, чтобы, наконец, получить ответ на вопрос?

– До Наксоса еще полдня пути, – сказал Акет.

Ему не нравилось то, как этот юнец держался. Если не знать, что он захвачен в плен, можно было подумать, что это он царит на судне.

– А может, – зашептал старпом, – трахнем его напоследок?

– Иди отсюда! – замахнулся на него капитан и кивнул другому члену экипажа, чтобы тот поторапливался с веревками.

Но попытка прикрутить парня к мачте не увенчалась успехом: путы сползали с тела, словно живые.

– Что за… В три слоя мотай, чего застыл?!

– А может, все-таки трахнем? – не унимался старпом.

– Я сейчас сам тебя трахну! – прогремел капитан, отвешивая старпому тяжелый подзатыльник, и принялся рассматривать пленника со всех сторон. – Повезло же нам! Должно быть, сами боги послали нам такую добычу. Когда-то я знал одного ученого путешественника в Египте, он мог бы отвалить неплохую сумму за этого…

– Да-да, – вставил один из матросов, – Трисмегист Гермес, наихитрожопейший и наимудрейший! Как он там говаривал? Все движимое может стать недвижимым, да, ребята?

Пираты загоготали, но капитан сделался мрачнее тучи:

– Ты-то что смыслишь в таких высоких материях, отродье шлюхи? Не каждому дано постичь сию мудрость…

Не обращая ни малейшего внимания на их перепалку, пленник, казалось, загрустил о чем-то своем.