Иллюзия обмана

Этим утром почтеннейший господин Начальник пребывал в превосходнейшем настроении, что случалось с ним далеко не часто. А чего бы ему было не радоваться? Не далее, как вчера Советник Его Императорского Величества соблаговолил отметить его рвение, самолично похлопав по плечу и веско сказав: "Ну-ну!" Вряд ли солдаты, охранявшие Мэнигский дворец, могли мечтать о большем. Они-то может, и удовлетворились бы этим, но Моротоб дал волю фантазии и стал думать о том, какое повышение может его ожидать. До смены караула оставался целый час, а потому Начальник позволил себе небольшую поблажку — вышел в сад и уселся на каком-то валуне, воображая самые радужные перспективы.

Может быть, если бы Моротоб представлял, как забавно выглядит старый кряжистый солдафон, горделиво восседающий на таком же древнем, как он камне, то был бы повнимательнее. Но он думал о другом. Именно поэтому Начальник Стражи сперва не обратил внимания на высоченную тень, плавно вышедшую из-за цветущего куста. Тень постояла, привыкая к дневному свету. Внимательно посмотрела на дворец. Печально вздохнула и спокойно, словно не замечая человека, проплыла в сторону глухой ограды. Только когда незнакомец исчез из виду, до Моротоба стало доходить невероятное — только что мимо него прошёл самый настоящий дюк. От неожиданности этого открытия Начальник ещё некоторое время сидел, как прикованный. Потом собрал в своей тупой башке обломки надежд, сопоставил с тем, какое наказание ему грозит. Тогда он вскочил и прытко, как в молодости, бросился в погоню…

…Пятеро здоровенных детин, которые, по идее, должны были охранять хозяйственную калитку, сидели на земле и вяло резались в карты. А что? День был прекрасный. Пост — никчёмный. Сменить их должны были ещё нескоро. А ленивый зазнайка-начальник сроду в этот край сада носу не казал. И тут сверху раздался непривычно гулкий голос:

— Не позволят ли почтенные господа пройти?

— Проходи-проходи, а то солнце заслоняешь! — не отрывая осоловелого взгляда от колоды, буркнул один из солдат.

— Благодарю! — прогудел над ним всё тот же голос.

Очнулись стражники лишь, когда калитка с лёгким скрипом распахнулась. Пропустила исполинскую фигуру. Звякнула и закрылась.

— Кто… это… было? — прохрипел кто-то.

— Не может… таких быть! — последовал ответ.

…Между тем, Ольс был озадачен не меньше, чем стражники. Он вышел в безлюдный проулок. Нашёл глухую арку. Прислонился к стене и перевёл дух.

Мимолётного взгляда на бывший дворец дюков хватило, чтобы заметить, насколько мрачным и враждебным стало некогда радостное и звонкое здание. Только очень злые и глупые руки могли полностью уничтожить летящую архитектуру, погасить ясные краски и заменить всё это пёстрой помпезной скукой, подобной оньреку. Если власть в городе находится в тех же руках, то и весь Сударб подчинён сторонникам Лоза. Тяжко!..

Мысли Ольса путались, перемежаясь с обрывками воспоминаний и снов. Этого решительно не могло быть, но по всему выходило, что проспал он долгие годы, если не века. Что теперь делать, где и как искать своих он не представлял. А найти их было просто необходимо.

"Разберёмся! — не совсем уверенно подумал дюк. — Для начала посмотрим, как меня встретит дом. Скорее всего, уже бывший… Если, конечно, он вообще жив".

VI

Маленькие дети живут в мире больших вещей и высоких деревьев. Потом они вырастают, и окружающий мир становится меньше. Особенно заметно это становится, когда люди возвращаются в те места, где не бывали с юных лет. Шедший по мэнигской улице Ольс, ощущал совершенно противоположное. В своё время он считался самым высоким в клане. Сейчас ему казалось, что он стал меньше, а город — непомерно вырос. И в самом деле: куда-то делись небольшие аккуратные строения, в которых раньше предпочитали жить люди, зато бывшие дома дюков были превращены в богатые безвкусно украшенные хоромы. Невысокие изящные изгороди, некогда обозначавшие границы между улицей и садами, выросли в глухие высокие заборы, за которыми виднелись лишь верхушки деревьев.

"Неужели в Мэниге столько знати, иначе, зачем им такие большие дворцы?" — удивлялся Ольс, разглядывая очередное чудо архитектуры, общие очертания которого напоминали ему что-то до боли знакомое. И вдруг сердце дюка забилось чаще. Потом едва не остановилось. Он понял, что давно стоит у ворот своего бывшего дома. Выяснять, кто хозяин, смысла не было. Ольс, в который раз за этот день, печально вздохнул и медленно побрёл дальше.