Иллюзия обмана

Последние несколько дней Правителя мучили дурные предчувствия. Он впервые задумался о том, зачем ему эта погоня за вечностью. Предположим, уничтожит он Грейфа, станет всесильным повелителем Сударба, будет бесконечно долго править и вообще сможет делать решительно всё, чего пожелает его душа. Вот в этом-то и была загвоздка. Останутся ли у него к тому времени хоть какие-то желания? Слишком уж одинок он был для этого. Впрочем, с одиночеством можно было справиться. Цервемза мечтательно представил себе, как вернёт Римэ. Потом сделает её ласковой и покорной. Как? Да с помощью магии. Своей, а не чужой! Узурпатора передёрнуло от воспоминания о Ревидан. А что потом? Смотреть, как сморщится гладкая кожа, поседеют тёмные волосы и потухнут глаза? Ну уж нет! К этому Цервемза был не готов. Можно было бы, конечно, вырастить детей. Но зачем? Наследники Вечным не нужны…

Вот и получалось, что ни власть, ни бесконечная жизнь не сулили ему ничего хорошего. Правитель окончательно затосковал. Может быть, он и нашёл бы какой-то выход, но опустошённая душа не могла уцепиться даже за память. Цервемза попытался вспомнить детство или хотя бы молодость, но не смог. Как будто не был он никогда ни ясноглазым мальчиком, ни пылким юношей, а сразу пришёл в этот мир взрослым и циничным. Вместо ярких картин прошлого, которые так греют души стариков, он видел лишь серый туман. Такова была цена рабства…

Взволнованный голос Моротоба донёсся до Цервемзы как через подушку.

— Дюк прошёл по саду!

— По какому саду?

— По дворцовому саду!

— А куда он пошёл?

— Не знаю… сир!

— Ну, так узнай! — взревел Правитель, сопровождая свои слова изрядной оплеухой.

От удара Моротоб слегка присел, но на ногах удержался. Мгновение подумал, собрался с духом и выпалил:

— Последний раз означенное чудище видели стражники, охранявшие хозяйственную калитку. Судя по всему, он направлялся в город! — он приготовился получить очередную затрещину.

Удара не последовало.

— Как же они его пропустили? Заколдовал он вас что ли?

— Вроде того, сир! И я, и мои солдаты просто как будто окаменели. А этот… прошёл мимо…

Пока Узурпатор соображал, как ему поступить, прибыло несколько донесений из разных концов Мэниги. Все шпионы сообщали о том, что видели дюка или, по крайней мере, слышали о его появлении. Это настораживало…

— Интересно, сколько их там? Один прошёл мимо стражи… Второй разнял драку… Третий спугнул воришку… И всё это за каких-то полтора часа. Вдруг они вышли целой толпой? — задумчиво произнёс он вслух. — Тогда, нам всем… — он не договорил.

— Простите, сир! — позволил себе вмешаться Моротоб. — Тот, которого упустили мы, судя по всему, вышел на Кривую улицу. Осмелюсь спросить: где произошли остальные события?

Цервемза впервые посмотрел на Начальника Стражи с интересом. Потом стал лихорадочно перебирать доносы. Наконец, облегчённо вздохнул:

— Значит, он всё-таки один! — холодно усмехнувшись, Правитель снова перевёл взгляд на Моротоба. — Значит так: пришли ко мне Советника и немедленно собери всех солдат. Длинномордого необходимо схватить и привести к нам. В крайнем случае — убить! Для тебя и твоих олухов это единственный шанс остаться в живых!

IX

Ольс начал успокаиваться. Похоже, он не утратил способностей. А если ещё удастся найти, чем подкрепиться, то жизнь и вовсе станет прекрасна. Он вспомнил, куда отправился один из драчунов и пошёл несколько быстрее.

До площади оставалось не больше трёхсот шагов, когда острый слух дюка уловил обречённый гул затихающей толпы. Потом раздался грубый голос:

— …за распространение ложных слухов… содействие бунтовщикам… приговариваются к трём дням огненного зелья…

Слова были по большей части незнакомые, но дюк всё понял. Он влетел на площадь как раз вовремя. Знакомого фонтана посередине не было — на его месте возвышался помост. К столбу были привязаны спина к спине двое приговорённых лет сорока. Судя по всему — муж и жена. Они крепко держались за руки, надеясь хотя бы так облегчить друг другу предстоявшую муку.

— Во имя Творящих и Хранящих! — разнёсся над толпой властный голос, грозный, как гул в скале.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы на площади наступила тишина. Такая, какая бывает лишь самой долгой зимней ночью. Люди почтительно расступались, пропуская седого длиннолицего гиганта. Солдаты, не сговариваясь, бросились врассыпную. Под одобрительные возгласы толпы дюк невозмутимо подошёл к столбу. Разрезал верёвки. Выплеснул кубки с огненным зельем. Помог супругам спуститься с эшафота. Оставалось только увести их подальше от этого страшного места. Желательно туда, где живут дюки. Ольс задумался, как это сделать, и снова забарабанил пальцами по медальону. На этот раз он почувствовал, что золотой пятиугольник задрожал в ладони. "Показалось!" — решил он…

…Туча дворцовых стражников ворвалась на площадь, как безжалостная лавина, сметая всех и вся на своём пути. Что мог противопоставить нескольким дюжинам клинков постаревший, измотанный сном и потративший изрядную часть сил на борьбу с оньреком, дюк?

Многовековая жизнь закончилась. Наступила вечность…