Иллюзия преданности (СИ)

Арчер разрешил, и через Карху передал всё, что требовалось. Старшие магистры встали и отошли к эркерному окну. Терри сосредоточенно чертил опорный контур, чувствуя себя будто на экзамене, но несколько раз отвлекался, чтобы понаблюдать за тем, как смотритель и Верховный вполголоса обсуждают послание короля. Карху аккуратно держал лист прижатым к стеклу, а Арчер то надевал, то снимал очки, будто не мог определиться, как лучше видно.

— Что это за слово «почта…рав-ляешь»? Все расплылось, ничего не понятно!

— Он вас поздравляет, — хмыкнул Карху.

— Начав со слов «старый ублюдок»? Что-то я сомневаюсь.

— «Поставляешь», — не выдержал Терри. Он окончательно запутался в рисунке и с досадой оттолкнул его вместе с пером. Ему мешали старшие, и он потерял уверенность в том, что его доказательства хоть как-то помогут или хотя бы заинтересуют Арчера, который довольно быстро расшифровал первые два слова в письме и был оскорблен ими до глубины души.

Повисла колкая тишина. Терри затылком чувствовал, что на него смотрят.

— Очевидно, вы можете процитировать, молодой человек? Что за послание адресовал мне его величество? И почему сломал печать?

Терри встал из-за стола лицом к старшим магистрам, вытянув руки по швам, и едва ли не щелкнул каблуками, как положено по уставу военной школы.

— Я не знаю, что именно писал его величество, но это касалось поставок в обход закона, господин Арчер.

Карху подошел и с досадой бросил на стол безнадежно испорченное письмо. Расплывшиеся строчки разлились по листу.

— Какие поставки, бакалавр, что ты несешь? Мы только-только десяток таких листов сделали, они еще все проверки не прошли.

Терри придвинул к себе лист и коснулся подушечкой пальца выпуклого рисунка. Проволока — особенно такая хрупкая — не годится для бумаги. И пластина получается ненадежная. Какой смысл делать такую дорогую печать, если её легко сломать и безвозвратно уничтожить послание? Но без серебра и кристаллической пыли это будет просто кусок рисовой бумаги.

— Это точно. Не прошли, — вздохнул Терри. Он смотрел на своё письмо, которое только задумал и описал, но не создал, и видел, насколько оно оказалось далеко от того, что он себе вообразил. Может, все дело в том, что ему не позволили довести проект до ума?

Карху раздраженно постучал пальцами по столешнице.

— А ты что рисовал, художник?

Терри молча подал ему лист с незаконченной, наспех набросанной схемой питания Распознающей печати. С ошибками, как он теперь убедился, проверив узлы на ощупь. Но Карху все равно остался доволен. Может, он и не заметил ошибки? Все-таки нужно было знать, куда смотреть. Нужно быть автором, чтобы разглядеть, где досадная шероховатость, а где просто вопиющая дыра.

— Похоже.

Эта снисходительность резала по живому не хуже ножа. Надо же, похоже!

— Молодой человек, а как вы оцениваете ультиматум короля и ситуацию в целом, позвольте полюбопытствовать? — Верховный магистр прошел мимо них и сел в свое кресло. Ножки тихо скрипнули, когда он придвинулся к столу и положил локти поверх разложенных бумаг.

Терри смотрел на него и не знал, что ответить. А ответа ждали столь же нетерпеливо, как почуявший близость победы противник за шахматным столом. Кабинетные часы оглушительно отмеряли счет потраченным секундам. Не было тишины, чтобы сосредоточиться и как следует подумать. Карху снова достал из портсигара папиросу и катал ее в пальцах. Арчер с тихим шорохом выводил пером размашистую надпись — не на Распознающем бланке, а на простой писчей бумаге.

Часы потихоньку подводили длинную стрелку к верхней точке, и Терри поглядывал на нее с нарастающей тревогой. Почему-то сердце начинало сбоить из-за ожидания, что вот-вот мерное тиканье собьется, клацнет механизм боя, и начнет отсчитывать томительные десять ударов.

— Он… притязания короля противоречат декрету о независимости Академии? — наконец выдавил Терри, глядя в сторону. Он без труда связал воедино Хэвеса, благодаря которому на карте мира выросло безобразное пятно империи О-Диура, Верховного магистра риорской Академии магии и эту печать, которая после всех доработок будет надежно скрывать от посторонних глаз опасные письма. Он понял, о чем король столь прозрачно намекал Арчеру.

Но побоялся сказать правду, потому что знал, какой ответ понравится Арчеру.

Ответ, конечно, понравился. Верховный магистр перестал сверлить бакалавра ледяным взглядом и с озабоченным видом покивал.

— Именно так. Рад, очень рад, что вы такой сообразительный юноша, Терри Риамен. Я понимаю, насколько вам тяжело противостоять королю. Он не привык спрашивать, только требовать. Я так думаю, что и в Академии вы оказались не по своей воле. Ваша история может вызвать только сочувствие. И я готов пойти вам навстречу.