Иллюзия преданности (СИ)

— Мы с тобой уже говорили об этом, когда Парлас привела королевского племянника. Пора еще раз вернуться к тому разговору и прояснить некоторые щепетильные моменты. Как бы нам ни было печально признавать это, но Терри Риамен — живая, думающая и непредсказуемая угроза безопасности Академии. Я принял его не только потому, что не видел смысла обострять и без того непростые взаимоотношения с королем, но и в надежде, что ты, мой друг и сама Парлас, станете контролировать мальчишку. Я полагал, что на протяжении его обучения вы будете предпринимать все возможные меры, чтобы к тому моменту, когда король решит использовать племянника в своих целях, он уже был полностью предан нам. Разве мы можем быть в этом уверены сейчас, когда он возвращается из города пьяный и с порезанной рукой?

— Боюсь, что нет, — признал Карху. — Риамен как был себе на уме, так и таким и остался.

— Ты хотя бы сказал ему, что его мать убрали с поста совершенно сознательно и хладнокровно?

— Я думал, будет лучше, если он сам начнет доискиваться правды, — с досадой проговорил Карху. — Иначе он мог бы подумать, что мы лжем ему, чтобы управлять. Я бы так подумал.

— Кажется, ты несколько переоценил его самостоятельность, — едко прокомментировал Арчер. — И недооценил готовность нарушать правила.

— Если начнешь нарушать правила, потом бывает трудно остановиться, — философски заметил Карху. Именно этот момент казался ему самым логичным, если речь заходила о королевском заложнике. — Завтра Риамен предстанет перед Специальной комиссией, и только слово Верховного магистра будет иметь решающее значение: стереть его, пока он ничего не испортил, или попробовать перековать.

— Мое мнение не изменилось. Если Риамен перестанет быть полезным королю, и тот выскажет мне свое недовольство по этому поводу — я сумею пережить. Признаться, мне очень импонирует мысль, что в серой куртке Терри Риамен, наконец, успокоится и начнет соблюдать установленные правила. Но это не значит, что я одобряю такую процедуру без медицинских показаний.

Арчер строго посмотрел на Карху. Тот вздохнул: понял, что решать и отвечать, в случае чего, придется только ему. Не привыкать, собственно. Вот только до сих пор, за все время службы, Карху не встречались настолько ненадежные люди, как Терри Риамен.

Глава тридцать третья. О потерянном времени

Маятник настенных часов ходил туда-сюда, а Терри провожал его взглядом. Странное дело, что при таком способе убить время острые черные стрелки не прилипали намертво к циферблату, а напротив: рывками перемещались между делениями. Казалось, только что вся ночь была в его распоряжении, но она быстро уменьшилась сперва на треть, потом наполовину, а теперь от нее и вовсе остался небольшой огрызок.

А Терри не спал.

Хотя думал, что уснет, едва голова коснется подушки. Видимо, переоценил свою усталость: провалявшись в кровати пару часов, признал ошибку, умылся, ополоснул голову холодной водой и надел чистую белую рубашку. Зажег лампу, достал красную книгу и принялся читать, но и тут потерпел неудачу. Глаза постоянно соскальзывали со строчек и возвращались к циферблату часов. Спустя какое-то время такого «чтения» Терри ловил себя на том, что уже давно следит за ходом маятника, а страницы листает бездумно, механически.

На самом деле, Терри сложно было читать книгу короля этой ночью не из-за того, что она была написана сложным языком или так хитро составлена, чтобы защищать тайное знание от невнимательных читателей. Вовсе нет. За минувшие декады он успел привыкнуть к ее языку, и хитрости составителей уже не работали так хорошо, как тогда, когда он открыл ее впервые.

Дело было в том, что теперь Терри не мог относиться к этой книге, как прежде.

Впрочем, как и ко всему, что получил из рук светлейшего величества. В том числе к своей жизни в Академии.

Ко всему, что сейчас составляло его жизнь.

На письменном столе лежали чертежи «белого огня». Арри любил их едва ли не больше, чем сам Терри. Наверное, его друга привлекала противоречивая, нелогичная в своей сказочности древняя магия, на основе принципов которой Терри и пытался создать свой «кнут Атайры». Если подумать, жадный интерес Арри не только подстегивал желание Терри продолжать работу над кнутом, но и временами вызывал лишнюю нервозность. Ради друга нужно было сделать проект быстро и без ошибок, а Терри так не умел. Может быть, именно поэтому он обещал отдать кнут Карьяну в обмен на допуск в лабораторию, где доводят до ума Неспящих? Помощь научной группы позволила бы проекту продвигаться, вне зависимости от того, способен ли Терри на научные подвиги после всех отработок или нет. У Карьяна ни один проект не застревал, этот парень обладал поразительной трудоспособностью и тем выгодно отличался от непостоянного, зависимого от внешних стимулов, Терри.