Читаем Имена на поверке полностью

Он под вечер приехал, зашел, посидел,Трубку выкурил, новости рассказал,И никто не заметил, что он поседел,Что опутали густо морщинки глаза.Говорил о зверье, убегающем в тьму,О повадках козуль, о забавах лисятИ мельком в разговоре сказал, что емуПо метрической выписи под шестьдесят.Удивились ребята: — Да ты ведь старик,Из тайги уходить бы пора по годам.Не могу, — отвечает, — я к лесу привык,Я родился, и жил, и состарился там.
И пока выручает тайга старика,Коли выйдет кабан или прянет коза,Не откажет винтовка, не дрогнет рука,И про слух бы плохого никак не сказал.— Ну, а хворь нападет от людей в стороне? —Улыбнулся, прищурил с хитринкою глаз:— Я, ребятки, кремневой породы, и мнеУмирать не от хвори придется, а враз.И тогда в одночасье не станет кремня… —Пошутил, даже песню с парнями пропел,А под утро, навьючив мешки на коня,Он опять в чернолесье ушел по тропе.
И сказал лесоруб: — Сколько он ни старей,Ни к кому не пойдет из тайги на поклон.Чем ни больше дробится кремень, тем острейИ, пожалуй, упорней становится он.

Москва, июнь 1940 г.

Вячеслав Афанасьев

Колхоз Асайвеем

Невысокое солнце в северном небе,В серебряном небе Седьмого ноября.По заснеженной тундре уплывает в небыль,В далекую небыль огневка-заря.— Эй, смотри: вон пасется стадо,
Полтундры заросло кустами рогов.Собаки промчались, собаки — что надо!Даже ветер отстал от косматых дружков.Надевай кухлянку с красной оторочкой,Золотым янтарем светит крепкий мороз.Под хорошей порошей — россыпь морошки,Вниз по Асайвеему — тундровый колхоз.Накалился очаг. Качаются чайники,Собирается густо гостей в ярангу.А снаружи — стужа. Такая отчаянная!Заберется тайком под любую кухлянку.Словно ясные чайки, чайники кружат.
Отогрелись гости, разговор смелей.И по кругу ходит беседа-дружба —Великая дружба шестнадцати семей:— Пришел Совет — злой пропал купчина,При нашем Совете и без них обошлись…— Разрастается стадо, а за нашу пушнинуВ факториях товару — хоть на всю жизнь!..Невысокое солнце в северном небе,В серебряном небе Седьмого ноября.По завьюженной тундре уплывает в небыль,В далекую небыль огневка-заря.

1935 г.

«Застигнутый последней метой…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза