Имитация. Насмешка Купидона

— И уедешь, когда будут готовы документы?

— Ты знаешь, каким теперь будет мое имя? — спрашивает Эби, взглянув на меня. Я отрицательно киваю головой. — Сюрприз, значит, — грустно улыбается она. — Надеюсь, что не какая-нибудь Сара или Роуз, или Мэри. Я с таким трудом смирилась с именем Элизабет. Ты бы только знал. Я его просто ненавидела, — она нервно рассмеялась, тряхнув волосами. — А Лиз? Боже, звучит ужасно. Мне бы подошло что-то испанское или итальянское. Симона, Мирелла, Камилла, Сирена.

— Я не придаю такого большого значения имени.

— Неправда, — улыбается Эби. — Имя отражает нашу суть, некоторые черты характера. Я хочу роковое, звучное, запоминающееся.

— В тебе много запоминающегося, Эби. Совершенно неважно, как тебя будут звать, — с мягкой снисходительностью отвечаю я.

— Что ты можешь понимать, Джером, — хмурится она, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Тучи за ее спиной расходятся, показывая неполный серебряный лик луны, тускло освещающий темное небо. — Для девушек любая мелочь имеет значение. Мы обожаем все доводить до совершенства. И начинаем, разумеется, с себя.

— Тебе не нужно ничего с собой делать, — улыбаюсь я.

— Думаешь? — в зеленых глазах мелькает сомнение. — Я не уверена. Ты еще не видел мои шрамы. В пятнадцать лет, когда парни с пляжа стали обращать на меня внимание, я страшно из-за них комплексовала. Я и сейчас всегда ношу одежду, закрывающую правое плечо. Я вынужденная левша. Ты, наверное, заметил, когда мы ужинали. Чувствительность и подвижность удалось восстановить только частично, и мне огромных усилий стоило научиться плавать и путем тренировок выровнять физическую силу в обеих руках.

— Вряд ли твой парень будет обращать внимание на шрамы. Он их даже не заметит.

— Так может рассуждать только парень с тремя пальцами на руке. Ты просто иначе относишься к дефектам внешности.

— Почему мы вообще говорим об этом, Эби? — проницательно спрашиваю я. Она понимающе улыбается.

— Тебя не проведешь, да? Я просто пытаюсь набраться смелости, вот и несу всякий бред.

— Смелости? — вопросительно уточняю я. — У тебя есть, что еще сказать мне?

— Ох, Джерри, я могла бы говорить неделю, и то ты бы не услышал даже половины из задуманного. Но давай перейдем к главному.

— И что же это? — с ироничной улыбкой задаю логичный вопрос. Эби напряженно смотрит на меня, неуверенно хмурясь и кусая губы. — Ты выбрала страну, в которую направишься?

— У меня есть условие, Джером, — после непродолжительной паузы серьезным тоном произносит Эби. Я вопросительно приподнимаю брови, глядя в непроницаемые глаза девушки. — Если ты не выполнишь его, то тебе придётся меня связать, но даже так ты не заставишь меня уехать. А если все-таки каким-то чудом удастся, то я найду способ сбежать и найти тебя.

— Звучит устрашающе, — скептически ухмыляюсь я, изучающе рассматривая сосредоточенное лицо Эбигейл.

— Я серьезно, — мрачно сообщает девушка. — У тебя не получится от меня отделаться. Придется вечность держать меня под охраной. Я доставлю массу хлопот, не сомневайся.

— Шантажируешь меня, Эби? — прохладно интересуюсь я. Она неопределенно ведет плечами.

— Воспринимай это как просьбу, — говорит она, развязывая пояс, но прежде чем я успеваю заметить ее жест и остановить, Эби скидывает с себя халат, плавно спадающий к ее ногам. Направь плутовка снова на меня дуло пистолета, я бы удивился меньше. Потеряв дар речи и застыв от потрясения, я удерживаю взгляд на уверенном девичьем лице, мысленно замерив себе доступную границу. Окутанное лунным сиянием обнаженное тело находится за ее пределами. Что за черный юмор? Глупая детская злая шутка? Хотя, какая детская к чертям собачьим. Стискиваю челюсти, ощущая, как под скулами напряженно гуляют желваки. Я не хочу злиться, но, бл*дь, я в ярости. И не на идиотскую выходку Эбигейл, а на отца, который вбивал девочке всякую дурь, вместо того, чтобы заниматься воспитанием.

— Подними и оденься, — приказываю я. Она упрямо молчит, испытывая мое терпение и силу воли. Откидывает за спину черную копну волос, и мне совершенно неинтересно, какие части тела закрывали до этого тяжелые густые локоны. Поверили? Я тоже нет. Гребаное мужское любопытство не дает покоя, но я затыкаю примитивные инстинкты здравым смыслом, что не так просто, учитывая обстоятельства. Теплая звездная ночь, горячая Испания, лунный свет, шикарный отель, мерцающий спящий Мадрид, и голая красавица.

— Ты спятила, Эби? — нервно сглотнув и прочистив горло, резко спрашиваю я. Надо отдать малышке должное, она выдерживает мой холодный взгляд без тени смущения. В глубине ее малахитовых глаз мелькает вызов и уверенность, но разливающийся румянец по щекам демонстрирует истинные эмоции.

— Это мое условие, — заявляет она, вздернув подбородок, которым заканчивается зона моего обзора. Я небрежно прислоняюсь спиной к ограждению и, не разрывая зрительного контакта, нарочито медленно достаю сигарету и чиркаю зажигалкой.

— Какое именно, Эб? — лениво интересуюсь я, делая глубокую затяжку.

— Разве не очевидно? — в тон мне спрашивает она, стоически выдерживая прямую спину.