Император. Книга первая. Павел

– Простите, что я вам испортила вечер, – обратилась Ольга ко мне, решительно переступив порог. – Мне нужно с вами серьёзно поговорить.

– К вашим услугам, – ответил я, хотя не очень хотелось разговаривать с этой красивой холодной женщиной. Что-то было в ней неприятное, отталкивающее. Где-то в душе затаилась тревога.

Жеребцова почувствовала недоверие и усмехнулась.

– Хотела спросить: вы действительно близко находитесь к императору, как об этом шепчут злые языки?

– Я всего лишь поручик, и нахожусь при генерале Аракчееве адъютантом, – ответил я, стараясь понять, что она хочет выведать.

– Завидую вашей выдержке. Находиться в подчинение у цепного пса – для этого надо иметь мужество и терпение, – съязвила Ольга.

– Простите, но мне не хотелось бы в таком тоне обсуждать своего начальника, – гордо ответил я.

– Вот, и вас уже начали дрессировать, – сказала глухо моя собеседница. – Но я не хочу ничего слышать о вашего начальника. Мне он нисколечко не интересен: заскорузлый солдафон с замашками трактирщика. А, вот, вы, как честный дворянин меня интересуете более.

– Простите, не пойму вашу речь.

Она пристально посмотрела мне в глаза холодным испытывающим взглядом.

– С вами хочет поговорить одна высокая персона.

– По поводу?

– По поводу вашего будущего. Вы же хотите стать блестящим офицером с приличным доходом?

– Кто же этого не хочет? – удивился я, хотя такие речи все больше стали меня настораживать. – Только я сам способен позаботиться о карьере.

– Вам так кажется, – ледяным тоном ответила Жеребцова. – У вас нет могущественных покровителей. Да, сейчас вы успешно взбираетесь вверх по карьерной лестнице. Но один неверный шаг – и покатитесь вниз. Вас кто-нибудь сможет поддержать?

– У меня есть влиятельные друзья…

– Не смешите, – оборвала она меня. – Никого у вас нет.

– И что вы предлагаете? – сдался я.

– Только, прежде, прошу вас дать слово: хранить всё в тайне.

– Слово шляхтича, – чуть подумав, согласился я. Будь, что будет. Хотя почувствовал, что меня поддели на крючок.

– Вот и отлично, – удовлетворённо промурлыкала Жеребцова. – А теперь – спешите к своей Наяде. В нужное время вас найдут.

Бред какой-то! Интрижки, покровители, карьера…. Наверное, я ещё не совсем понимаю придворную жизнь. Пока мне всего хватает, – решил я, и тут же попытался забыть весь этот нелепый разговор. Куда больше меня сейчас волновала Софья.

Девушка в платье цвета морской волны стояла у окна и рассеяно следила за карточной игрой у ближайшего столика. До чего же она была красива. Стройная, с гордой осанкой. Белые худеньки плечи, чистые с бледно-синими жилками. Она кинула быстрый взгляд на меня, и тут же отвернулась. Я подошел к ней, но Софья упорно не хотела обращать на меня внимание, хотя щека и ушко её налились краской.

– А почему вас так рано отпустили из института? – не зная, с чего начать, спросил я. – До Рождества ещё не скоро.

Софья облегчённо вздохнула, невольно улыбнулась, но тут же силой воли подавила улыбку.

– В моем классе девочка заболела оспой, – сказала она серьёзно. – Это ужасно! Нас всех отпустили по домам. Не хотела бы я заболеть оспой.

– Надеюсь, ваша одноклассница сможет одолеть болезнь, и вы вновь с ней увидитесь.

Софья повернулась и посмотрела на меня с округлёнными от ужаса глазами:

– Вы издеваетесь? Да лучше умереть, чем жить обезображенной до конца дней. Мужчине все равно: отпустил бороду с усами – и ничего не видно. А девушка? Вы видели девушек, переболевших оспой?

Приходилось, – согласился я. – Зрелище не из приятных.

– А вдруг я уже заразилась, но пока болезнь во мне ещё дремлет? Наверное, когда я почувствую первые признаки недуга, я покончу с собой.

Софья сказала последнюю фразу с таким жаром, что старая баронесса фон Ган уловила смысл сказанного, и, оторвавшись от карт, позвала девушку:

– Кто там собрался умирать? Милочка моя, не огорчайте вашу старую тётку. Дайте, сперва я покину этот бренный мир, а уж потом вы.

– Ах, тётушка, я так вас люблю! – кинулась к ней Софья и расцеловала старушку.

– Милое дитя! – тут же расчувствовалась баронесса, пуская слезу.

Вскоре гости стали расходиться. Я так же поспешил проститься с баронессой, клятвенно заверив, что обязательно будет посещать её дом хотя бы раз в месяц. В темной прихожей на первом этаже меня нагнала Софья. Она была все в том же лёгком платьице с открытыми плечами.

– Вы простудитесь, – испугался я за девушку.

– Ну, что вы! – беззаботно засмеялась она. – Я же – северянка. – Она придвинулась совсем близко: – Скажите честно. – Голос её предательски дрогнул. – Я в ваших глазах – полная дура?

– Ничуть, – заверил я её. – Мне ещё никогда не приходилось встречать столь милую девушку.

– И все? Я для вас я…, ну, как сестра – что ли?

Ох, она умеет ставить в тупик.

– Нет, что вы, Софья. Вы для меня много больше значите. Я…

– Молчите! Иначе у меня начнётся истерика. Я не знаю, что со мной творится. Вы… вот, вы…

– Да!

– Вы как бы ко мне относились, если бы я переболела оспой.

– Так же.

– Если бы моё лицо покрыли безобразные шрамы…. И не только лицо, руки, ноги.

– Я все равно бы вас любил, – вырвалось у меня.