Читаем Империя. Лязг грядущего полностью

Империя. Лязг грядущего

Итоги сражения за Кипр были вполне предсказуемыми. Формально Кипр был греческим. Несколько британских гарнизонов после ухода эскадры на Дальний Восток в помощь Японии были хорошо если укомплектованы наполовину. Да и то… Им не хватало личного состава даже для нормальной защиты своих баз, что уж говорить про весь остров. А уж как (не без помощи Емца и его ЭСЕД) на острове вспыхнуло настоящее освободительное движение, сразу же переросшее в восстание, британцам и думать было нечего об активных телодвижениях в условиях, когда к Кипру подходит Объединенный флот Новоримского Союза с жутким «Пантократором» во главе.

Что ж, мои аналитики правильно предсказали как поведение британцев на острове, так и реакцию их флота. Нет, не готовы были лаймы к открытой войне с нами и с большей половиной Евразии, вместе взятой. Если с флотом у них пока все более или менее, то вот сухопутной армии нет и взять её негде. Почти во всех британских колониях было очень беспокойно, и армия требовалась там, так что вытащить войска на войну, не потеряв при этом большую часть колоний, было невозможно. Провести же мобилизацию в самой Британии – это даже не выстрел себе в ногу. Практически гарантированное восстание, падение правительства, а может, и самой монархии.

А обычная, верой и правдой служившая британским элитам практика столкнуть лбами европейские страны между собой, используя их противоречия, в этот раз дала сбой. За интересы Великой Британии лить кровь никто на континенте не захотел.

Так что, получив согласие коллег по опасному бизнесу из «Мраморного клуба» и согласовав алгоритм наших совместных действий, а также используя их ниточки и рычаги среди элит в Лондоне, мы начали действовать. Тем более что к проведению операции всё было готово.

Британцы от боя уклонились, официально заявили, что ввиду окончания Великой войны защищать Кипр более незачем и не от кого, а посему, ввиду передачи острова под юрисдикцию Греции, Великобритания считает свою миссию выполненной. В общем, британцы официально уходят, на Кипре торжественно поднят флаг Эллинской империи, а император Константин Первый стал национальным героем, которому парламент Греции присвоил приставку «Великий».

Ну, вот как-то так.

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. РАДИОЦЕНТР. 15 июня 1921 года

– В эфире «Радио Царьграда». В студии Алексей Алексеев с обзором новинок кино. Достойными Всемирной выставки были киноновинки студий стран-участниц. Эпическое германское звуковое полотно фильма Адольфа Гартнера «Битва народов» о сражении 1813 года под Лейпцигом показало, что немцы могут делать фильмы на уровне «Осовца» и «Бородино». Фильм собрал ансамбль выдающихся германских актёров, но даже на их фоне зрители отмечают прекрасную работу молодого русского актёра Константина Федина, сыгравшего императора Александра I.

Интернациональность кино прекрасно показал и снятый Карлом Чаплиным в «Новом Иллионе» фильм «Парижанка». Эта психологическая драма собрала на одной площадке и блистательную Сару Бернар и нашу Полу Негри, Туржанского и Хмару. При этом дуэт эпизода «носильщик и повар», сыгранный опытным Чаплиным и начинающим Жаровым, внес яркую ноту в этот лирический фильм.

Синематографисты Великобритании были представлены работающими во Франции студиями. Тонкий скетч «Захват дредноута» с несравненной Вирджинией Вулф в роли самой себя и полностью женским составом «эфиопских захватчиков» заставил смеяться всех гостей выставки. Популярности фильму придали и недоразумения с линейным крейсером британского флота «Худ» у Кипра, и угон однотипного «Худу» корабля «Родни» в Белфаст из Глазго. Похоже, не только «Могучий Худ» (Mighty Hood), но и весь Гранд-флит скоро переименуют в «Кроткий» (Meekly Hood). Над британцами смеялся в эти дни весь мир, а того, над кем смеёшься, перестаёшь бояться.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. АЭРОПОРТ «НОВЫЙ РИМ». ЛЁТНОЕ ПОЛЕ. 17 июня 1921 года

Гудели прогреваемые двигатели дирижабля «Империя».

Мы стояли обнявшись. Маша прошептала:

– Я буду ждать. Всегда.

Что-то мне эти «всегда» нравятся всё меньше, каждый раз навевая воспоминания о моём кошмаре. Крепче сжимаю её стройную фигурку и целую в губы.

– Всё будет хорошо, малыш. Я скоро вернусь.

Но её глаза полны слёз.

– Ты летишь на войну.

– Ну что ты, родная. Первый раз, что ли. Тем более что в этот раз свои полки на пулемёты я водить точно не буду.

Горячий шёпот:

– Я боюсь тебя потерять. Береги себя. Миша, любимый мой…

– Я скоро. Люблю тебя.