Были в приближении сроков войны и свои объективные плюсы, ведь после окончания Великой войны прошло всего-то три года, а значит, очень много солдат, унтеров и офицеров в рядах армии имеют реальный боевой опыт и являются ветеранами. Лет через пять уровень боеспособности в армии упадет очень существенно. Просто большая часть окажется желторотыми резервистами, а не матерыми вояками. Да и у японцев сейчас с боеспособностью большие проблемы, поскольку реального боевого опыта они в массе своей не имеют, а криками «банзай!» много не навоюешь. Позже же ситуация может уравновеситься. Так что…
– Хорошо, господа. Задам встречный вопрос: нужна ли нам война с Японией?
Присутствующие растерянно переглянулись. Одно дело получить ценные указания, но совсем другое нарваться на выражение собственного мнения, которое может не совпасть с мнением начальствующим. Тем более, если это самое начальствующее мнение – Высочайшее.
Я со сдержанным любопытством смотрел на присутствующих. Как говорится, вот он момент истины.
Возможно. сейчас решается судьба кого-то из них.
Заместитель херсонского генерал-губернатора барон фон Штемпель кашлянул в кулак и поднялся.
– Государь. Могу лишь выразить своё личное мнение. Я воевал в Русско-японскую кампанию. В ПЕРВУЮ Русско-японскую, как я смею верить. Мы тогда не доделали нашу работу. Нам помешали изменники и прочие продажные революционеры, прости, Господи. Россия была унижена. И я, вот уже почти два десятка лет, мечтаю о том дне, когда смогу поднять русский флаг над Порт-Артуром. Если война действительно будет, то я прошу ваше всевеличие всемерно мной располагать.
Присутствующие активно закивали, подводя итог нашей встречи.