Иная судьба

Последний год над этим маюсь, уже сроки подошли — а у меня все нет нужного. До края света доходил, смотрел на драконов, на великанов, на порождений подземелий… Гипноса слушал. Перебирал чудовищ, словно бусины, которые собираюсь пришить к подолу парадного плаща.

Не настолько жуткое, не настолько сильное, не настолько внушительное, не то, не то, не то…

— Чего тебе не хватает?

Я не повернул голову в ее сторону. Утки у нее больше нет, в конце концов, на что там смотреть?

— Думал, ты ушла.

Представил, как она хмыкает, упирает руки в бока… точно, хмыкнула. Но руки, вроде, никуда упирать не стала. Подошла, оперлась о молодое деревце. Сказала:

— Уже скоро. Так?

Пожал плечами. Какой смысл запираться, если она сама додумалась?

— И как ты собираешься это сделать? Появишься на площадке, победишь победителя? Нет, наверное. Тогда ведь останутся обиженные — проигравшие. А ты хочешь сделать так, чтобы даже братья никогда не подняли голос. Как?

Я поднял глаза, поймал ее взгляд — синюю стрелу вопроса, оперенную темными ресницами.

«Скажи мне, как, я хочу помочь тебе…»

«Для чего тебе…»

«Мужчины заключают союзы. Чем женщины хуже? Я пришла заключить союз с тобой — хватит твоей хваленой мудрости, чтобы осмыслить это? Ты готовишься к царствованию, как к войне, и тебе нужна будет сильная союзница в этом. Нужна будет… царица».

Погасил взгляд ресницами. Откинулся, прислонился к теплому входу пещеры, закрыл глаза.

— А ты почему-то решила ей стать. Что там — пророчество Мойр? Или мать…

— Не надо о матери.

Кивнул — не надо. Рея Звездоглазая… то, что от нее осталось — скитается по краю Света под присмотром подруг-океанид. Песни поет. Говорят, наведывается к Мойрам — непонятно только, зачем.

Небось, узнать о роковом пророчестве. О том, что было бы — если бы она все же скормила Крону первенца.

Или не только первенца.

— Я предлагаю тебе это, потому что это выгодно. Для меня и для тебя. Зевс не забыл моей стрелы. Сейчас он занят Состязанием, но потом… рано или поздно — возьмет свое. Не знаю, хотел ли он раньше сделать меня женой, но теперь… теперь хочет только — взять. Показать, что может. Я могла бы принести обет девственности, но я… не хочу, брат. Я выбрала свой путь — я хочу беречь семьи. Быть богиней домашнего очага нельзя, если сама не нянчила детей.

Голос сестры, ровный и надтреснутый, тихо плыл в воздухе — комарье заслушалось, дудеть перестало. Амалфея изогнулась, скосила желтый глаз — что там, мол, такое?

— Собираешься закрыться мной от Зевса? — спросил я с пониманием.

Гера передернула плечами.

— Понимай как хочешь. Ты ведь тоже не останешься внакладе. Аид, я наблюдала за тобой… Я знаю, зачем ты возьмешь трон. И знаю, как ты будешь править.

— И как же?

— Наверное, мудро, — сказала Гера неохотно. Будто одолжение сделала. — Ты будешь справедливым правителем. Не как отец. Но власть — это не только правление. Еще толпа сплетников. Пиры. Танцы. Подарки сыновьям и дочерям братьев и дальних родичей. Плачущие жены, которые просят приструнить их мужей… Одежды, церемонии, славословия… В этом бою тебе нужен кто-нибудь, кто прикрыл бы тебе спину.

— И ты думаешь, я выберу тебя.

Здорово она все же хмыкает. С разными интонациями, я иногда говорю менее выразительно. В этом вот звуке так и слышно: «Ну давай, давай, назови мне других».

— Могу выбрать кого-нибудь из титанов, — сказал я. — Стикс занята, но вот Фемида Правосудная, к примеру…

Жаль, Метида не согласится: не любит она дворцовой суеты.

— И будет укорять тебя за каждый поступок, который ты совершил неправедно, — мягко добавила Гера. — За ложь. За уклончивый ответ. За то, что ты дружен с богом снов…

Согласен, с этой титанидой я промахнулся.

— У меня есть еще сестры. Гестия, к примеру…

Главное — чтобы не Деметра. Во-первых, на Деметре, кажется, собирается жениться Зевс, во-вторых, у меня пока мозги на месте — такое в свой дом приводить.

— Да, — согласилась Гера. — Она будет хорошей женой. Будет пытаться согреть тебя. Будет жалеть тебя и взывать к твоей жалости, а если ты будешь жесток — она будет дрожать губами, молчать и разжигать очаги.

Жаль. Хорошая сестренка — Гестия… только вот правда — сестренка. С Посейдоном она дружнее, чем со мной — неужели меня не нужно согревать?

Или нельзя согреть?

— Кто тебе сказал, что я вообще собираюсь жениться.

— Здравый смысл, — отчеканила Гера и пригвоздила меня к пещере очередным хмыком. — Владыка без детей — тоже, нашел сказку. Не говоря уж о том, что тогда ты станешь завидным женихом, и каждая — слышишь, каждая дура в Элладе…

Я приподнял руки — сдаюсь. От такого роя стрел не укрыться.

Я вообще-то думал, мне чудовище нужно. А вот оказывается — еще и жена.

Я бы все-таки предпочел чудовище, наверное.

— Там ведь вообще-то еще Афродита где-то бегает…

Засмеялись вдвоем — и она, и я. Владыка женат на ветреной богине любви. Ну да, как же.

— Я думал, женятся по любви, — сказал я потом. Неправильно, наверное, вышло. Не грустно, не по-философски.

Насмешливо, колко.

— О нереиде своей думаешь? — вдруг спросила сестра. — Об этой… Левке?

И пожала плечами в ответ на мой взгляд — болтают, мол… кто только не болтает!