Иная судьба

Воинам нужно не тепло. Нужен — холод. Особенно перед битвой.

Жестокосердный отстранил охнувшего божка-виночерпия. Шагнул в шатер, навстречу музыке и смеху.

Музыка взвизгнула, смех умолк.

— Ой, — сказал кто-то тихо и страдальчески.

Столы казались бесконечными. Лица — лоснящимися от жира и теряющимися в слишком светлом шатре. Взгляд мечника выхватил главное: вот подземные, вот морские, а вот олимпийцы, все сидят вперемешку.

Трое Кронидов — на главных местах. Этот — блистающий в облачении, на губах замерла улыбка — наверняка Зевс. Буйный здоровяк слева — Посейдон, как иначе?

Старшего Кронида Танат рассматривать не стал: видел в подземном мире. Да и Гипнос все уши прожужжал о том, насколько Климен Мудрый похож на отца.

Похож и похож — какое подземному дело до олимпийца?

— Радуйся, о Гостеприимный сын Крона.

Старший встал там, на конце стола — оказал честь гостю. Пришлось всё-таки взглянуть: заматерел олимпиец. Победитель — не воин, а победитель, уверенный в своей победе.

Говорил Климен просто и спокойно, без вычурности и торжественности.

— Радуйся и ты, сын Эреба и Нюкты. Для меня честь видеть тебя на своём пиру в любое время.

Аэды, наверное, сбренчат себе пальцы, — подумал Танат брезгливо. Когда будут петь о том, как радушен и снисходителен их повелитель к созданиям тьмы.

— Прости мне моё опоздание. Меня задержал клинок.

Волна возмущения прокатилась по шатру безмолвно: мог бы о клинке-то уж и помолчать! Старший Кронид, правда, ничем не показал, что ему такие разговоры неприятны: еще раз заверил, что рад видеть сына Ночи в любое время («Ночью и у изголовья — я бы подумал», — прошипел братишка-Мом). Пригласил занять почётное место — из тех, что ближе к началу стола и самим Кронидам. Танат поблагодарил кивком (возмущения аэдам хватит на пару песен), прошел вслед за лысым и пузатым распорядителем пира.

Место оказалось рядом с Момом и Гипносом. По левую руку вздыхал голубоглазый титан — Прометей. Когда Танат опустился на своё место — титан дёрнулся было, но смолчал и голову наклонил вежливо.

— Чернокрыл, ну, ты б ещё с неба свалился, — жизнерадостно заявил близнец. — Спасибо ещё — на жребий не опоздал, он уже скоро. На кого ставишь?

— На Кронида, — отрезал Танат. Неохотно пригубил не подземное, сладкое вино. Нужно было остаться возле костра, с маленькой сумасшедшей. Она хотя бы забавная.

Гипнос махнул рукой, застучал пестиком в неразлучной чаше, повернулся к Мому — благо, было о чём говорить. Танат сидел, полуприкрыв глаза, чувствуя, как шумит пир, как волны, бурные и беспокойные, расшибаются о щит воина…

Из-за щита хорошо озирать поле сражения. Пусть и сражаются все в основном с едой (бездарно дерутся, потому что еды в изобилии). Морские, земные, подземные — надрывают глотки в шутках, устраивают поединки в здравницах. Вызывают на соревнования то кабаний бок, то приправленный травами острый сыр. Всем своим видом показывают: да только таким сражениям тут и место!

Вожди, впрочем, сосредоточенны и настороженны. Харон угрюмо ковыряет козью ногу, Япет задумался, морской Нерей озабочен, поглядывает на младших Кронидов.

Вопрос потихоньку перебегает от одного гостя к другому. Равняет подземных и морских: кто? Младший? Средний?

— Ох, нам бы царя построже, — ухмыляется Мом-насмешник. — Видели вы Гекату, скажем? Так надо же, чтобы — крепкая рука…

— А нам бы тоже, — вздыхает Нерей. — Вот тельхины, к слову, распустились… сколько меди дерут, чтобы один щит сковать — страшно подумать!

Младшие Крониды прислушиваются, кивают важно. Интересно, понимают ли, что над ними издеваются? Вот она — шелуха, ползет с этого пира, опадает, скользкая на пол — Крониды, вы что, ослепли?

Есть только один правитель. Победитель. Вон, с Гипносом о чем-то беседует как раз. И он не делится с вами властью — он делает из вас наместников в ссылках, откуда вы никогда не допрыгнете до его престола.

Он дарит вам раззолоченный Тартар — а вы берёте?

Брали, и еще как. Гордец и Простофиля подхватились на ноги первыми, когда в шатёр заглянула Гера — шепнуть что-то на ухо державному супругу. Тот кивнул, встал тоже — и пришла тишина.

— Время, — только и сказал олимпийский царь — и все покинули шатёр, спеша на берег Темрейского залива. Там, у алтаря, на котором стояла глубокая чаша, дожидалась ледяная, неподкупная Стикс.

— Крониды! Вы будете тянуть свои доли по старшинству. Дайте же священную клятву никогда не оспаривать владения друг друга!

Клятву Крониды не дали, глянув друг на друга волком. При этом оба возмутились: мол, да мы же братья! Да как это — друг против друга?!

Перегрызутся враз, подумалось Танату. Зевс и Посейдон — Гордец и Простофиля, Сила и Ярость — стояли друг напротив друга так, будто наконец дорвались до соревнования. Того самого, которое прервал Тифон.

За олимпийский трон.

Кому достанется вотчина побогаче? Такая, чтобы можно было со временем набрать войск — и выступить против брата на Олимпе?