Индикатор истины

Одевшись соответственно предстоящей загородной вылазке, Каморницын вышел из подъезда и тут же столкнулся с какой-то девушкой, двигавшейся боком и с поднятой вверх головой. Извиниться по-французски ему уже было по силам. Но девушке этого показалось мало – она, перегородив ему путь, быстро затараторила, глядя не на него, а в какую-то книгу. Никита, истинный француз, начал уже выкладывать другую известную ему фразу «извините, я по-французски не понимаю», но тут из уст девушки в его уши влилось совсем-совсем знакомое, а именно «Никита Каморницын»! Да, его фамилию на другом языке как надо и не произнесешь!

– Вы русская?!

Та опустила книгу, уставилась на него, а затем рассмеялась:

– Бывает же! Рассказать кому – смеху не оберешься! …Не знаете ли здесь такого… Каморницына?

– Это я.

Девушка резко изменилась в лице, но затем с робкой надеждой в голосе переспросила:

– Вы серьезно? Не шутите?

– Да нет… А что случилось?

Следующую минуту лицо девушки постепенно заливала злая гримаса. Когда же злость достигла апогея, она с силой швырнула книгу о стену и огромными, на сколько позволяли каблуки, шагами ринулась к автомобилю. Не дойдя до него, она также резко обернулась и, разметав руки, крикнула:

– Дени Даламбер знаешь где?!

Странно, зачем задавать вопросы, если ответ и не пытаешься услышать? Только Никита раскрыл рот, как получил в свой адрес, уничтожающий жест, – словно, то был удар на расстоянии, после чего психопатка впрыгнул в машину, сквозь стекла которой просматривались еще три мужские фигуры. Чуть-чуть поразмыслив, этот автомобиль, совсем в стиле своей пассажирки, с истерическим визгом сорвался с места и исчез из вида за горстку секунд …Никита поднял брошенную книгу – «Русско-Французский разговорник». Пригодится, от переводчика моего толку мало… Вообще-то, сейчас Франция ему стала нравиться больше.

Казалось бы, что проще? – Выбраться за город. А попробуй! Даже с разговорником в руках! Ответов-то все равно не понимаешь. Да и как здесь объяснишь – зачем именно тебе за город. Собирать грибы? Это не у нас; тут после такого объяснения, чего доброго, и в буйной палате окажешься. Но, в конце концов, изрядно поистратившись в дорогих автобусах, он все же ступил на обочину, за которой открывалась явно сельская картина с зеленым горизонтом то ли местного леса, то ли рощи. Шел Никита, втянув голову в плечи – поди разберись, не вторгся ли он в чью-либо собственность? Но, вроде бы, обошлось: никто его не окликнул, солью не выстрелил, собак на него также не натравили. Лишь, одинокая чистенькая корова, завидев иностранца, проявила к нему повышенный интерес и не успокоилась, пока несколько раз не ткнулась в него ноздрями. Молочка – было бы сейчас неплохо, но доить он не умел, да и не во что. Никита фамильярно потрепал светскую буренку по надлобью и от интервью категорически отказался.

Да, это не Якутия… Каморницын, задрав голову, ходил вокруг тенистого исполина. Золотой медалист был просто уверен, что там, над ним, в плодах спрятались незрелые грецкие орехи, которые, по слухам, тоже можно есть. Вопрос – как до них добраться? Может, для таких целей где-нибудь здесь есть шест…

– Заставляешь ждать.

На голос сзади Никита испуганно обернулся! Яга!

– Ты меня чуть заикой не сделала… Как доехала?

– Да вот… – ее многоцветные глазницы то и дело меняли свою композицию, то тут, то там, вспыхивая светящимися точками. – Соображаешь ты, Никита, туго, хоть и отличником был. Сколько тебя ждать можно!

Таких активных процессов на ее лице он, кажется, еще не видел. Лучше – тактично смолчать. …И с чего это, у всех ко мне сверхвысокие запросы?

– Ты голоден? – Интенсивность огоньков в ее глазницах поубавилась.

– Почти. – Никита ответил с безразличием, понимая теперь, что его денежные проблемы были отрежиссированы. – А сама ты не могла ко мне прийти? Там, ты даже до вокзала провожала!

– Много ли ты знаешь…

– Если не говоришь – так и не знаю! А тайну твою я кому-нибудь выдал за столько лет?

– Велика тайна… Не срами свое человечество. Побудь в роще два часа, вдруг и, правда, грибы найдешь, а потом возвращайся на дорогу; оттуда тебя инспектор заберет. – И она заковыляла прочь.

Никита недовольно посмотрел ей вслед. Скучал по ней – и вот, такая сухость… Все оттого, что уверена она в себе: настроение оппонента, направленность его мыслей – видит; при ее весе, с ног Ягу не столкнешь, лучше и не пытаться! А вот физической силы у нее и в помине нет; тут она и, правда – как старая женщина. Когда-нибудь разозлит меня всерьез! …Но, нет, конечно. То, что она не раскрыла всех своих возможностей, это легко понять. Вопрос – каких…

Ну, да ладно. Два часа он «на ты» общался с французской природой – слов нет, неплохо; но и север мой, кое в чем преимущества все же имеет. Жаль только, что такое другим не втолкуешь, и уж, тем более, самим французам.