Инферняня

– И такой умник. Против Зевса пойти он не может. Зато посылки то приходят не туда, то оказываются рваными – от ветра, как он объясняет – то слова в поручении перепутает нечаянно… – Он понизил голос: – Сегодня с утра он прилетел к Гефесту и передал: «Зевс желает украсить чеканкой свой самый большой зад».

– Зал, – засмеялась я.

– Угу. Гефест понял, что малыш резвится, и только посмеялся. А другие жалуются уже два дня…

– Как он посмел, старый мерзавец! – прошипела Вивиан. – Я его убью. Я его…

– Он бессмертен, дорогая, – сказал Аполлон. – Зато мальчику теперь точно не грозят гарпии…

– Они ему и так не грозили! – завопила Вивиан. – Мы гуляли только днем!

Аполлон молча погладил ее по плечу.

Вивиан кивнула, и мы вышли из отдела.

– Зачем ты вдохновила его на такую комедию? – услышали мы Аполлона, распекавшего свою очередную сотрудницу. – Ее не купят, он от отчаяния уйдет в запой, и ты вообще до него не докричишься!

Дверь закрылась, и мы не услышали, как оправдалась сотрудница.

Мы очутились в коридоре, в больших окнах голубело небо.

Я оглянулась на Томаса:

– Кто эти девушки? И чем они там… «одаряют»?

– Это музы, – ответил он. – Клио – муза истории. А та, что по комедиям, – забыл, как зовут…

Вивиан, которая уже шагала вперед по красной дорожке, позвала нас:

– Нам туда.

Наверное, там кабина лифта.

Но мы вышли на лестничную площадку и стали подыматься пешком.

Не то чтобы мне обязательно было пару этажей ехать на лифте. Но я порядочно устала за эти дни и предпочла бы не карабкаться по ступенькам. Которые были к тому же высокими и неровными.

– А нельзя было на лифте? – прохныкала я.

– Здесь нет лифтов, Алисия, – сказал Томас.

– Шутишь? – вяло возмутилась я, топая вперед только благодаря своей железной воле, потому что ноги у меня ныли как у старого ржавого робота, и казалось, они вот-вот начнут скрипеть, а потом вообще встанут и никуда не двинутся.

– Нет, – серьезно сказал Томас. – Пешком ходят только посетители – просители. Боги – сама видела как.

– Сюда люди приходят? – удивилась я.

– В основном нимфы, сатиры и подобные им, – сказал Томас. – Но иногда и люди. Боги считают, что нельзя позволять добираться до них запросто.

– Изверги, – сказала я.

– Ага, – сказала Вивиан, едва не ломая шпильку на очередной выщербленной ступеньке.

Мы миновали один этаж – за стеклянными дверями виднелся такой же обычный коридор, как и на этаже, где работал Аполлон, – и уже со следующей промежуточной площадки увидели Двери. Да-да, такие двери можно называть только с большой буквы – потому что они были до потолка (а потолки тут очень даже высокие), полированные, деревянные и все в золотых узорах: листьях, цветах, зверях и даже людях (или это боги?).

– Вот это дверцы! – воскликнула я.

– В реальности они еще более красивые, чем в учебниках, – восхитился Томас.

Он что-нибудь в жизни, кроме учебников, читает? Газеты, например, или журнал Джи-Кью?

– Все лишь бы выделиться, – пожала плечами на красоту дверей Вивиан.

Мы преодолели пролет и приблизились к дверям. Едва Вивиан собралась постучать, как Томас придержал ее руку:

– Думаю, будет лучше, если выдать Петера потребую я. Как официальное лицо. Мне не посмеют отказать.

Вивиан подумала секунду и покивала согласно. Она все еще была подавлена тем, что Петер теперь такой взрослый. Но разве восемь лет – это взрослость? Может, и правда хорошо, что ему больше не грозят гарпии?

Томас решительно и громко затарабанил в дверь. Так стучат налоговики, полицейские и Селия. Только она стучит ногой, потому что рука у нее занята – давит на кнопку звонка.

С легким жужжанием две маленькие видеокамеры по углам двери нацелились на Томаса, и откуда-то раздался женский деловитый голос:

– Кто вы и кто ваши спутницы?

Когда-то я этот голос уже слышала.

Томас вытащил из кармана значок, поднял голову и показал значок в камеру:

– Корпорация Би-Би-Си. Агент Томас Дабкин. Это мои помощницы.

Голос (в котором, честное слово, деловитости убавилось, зато появилась нота показной любезности) сказал:

– Цель визита, будьте добры.

– Открывайте дверь немедленно, – сказал Томас.

Хм. Он думает, они его испугаются?

Они испугались. Потому что в ту же секунду щелкнул замок и обе половинки двери распахнулись.

Перед нами стояла та седая, со строгим лицом, женщина, которую мы уже видели на экране в Центре. На ней был уже другой костюм от Шанель, черный, с белым кантом, и она улыбалась, как будто мы были ее любимые родственники. Дама стояла на пороге бесконечных размеров зала, пустого, беломраморного, почти без мебели – я заметила только две-три резные деревянные скамейки у стен.

– Добро пожаловать! – сказала она.

– Спасибо, – ответил Томас. – Проводите нас к мистеру Зевсу Олимпусу.

– Извините, – сказала дама с едва прикрытым злорадством, – он занят.

– Да? – Томас ждал от нее пояснений.

– У него важная работа, – вздернула подбородок дама.

– Какая? – с большим любопытством поинтересовался Томас.

– Важная… встреча, – дама явно начала чувствовать себя неуютно.

– Да? – снова сказал Томас.

– Он обедает, – веко дамы дернулось.

– Да? – наступал Томас.

– То есть ужинает, – выпалила дама.