Infernum. Последняя заря

Детей Ида собрала во дворе храма, благо погода стояла хорошая, хоть и чувствовался в воздухе дымчатый запах наступающих холодов. В их деревне, окруженной с одной стороны могучими снежными горами, холода наступали раньше. Кутаясь в шаль, Ида позвала детей и рассказала, в какую игру они будут играть. Дети встали вокруг нее, вытянув сложенные ладошки. Ида сняла с мизинца колечко, которое на ее десятилетие выковал Ишас — это было его первое самостоятельно выкованное изделие. Пусть железное, пусть кривоватое, а в обрамлении лепестков — вероятно, это должно было быть похоже на ромашку — была обычная стекляшка, но Ида не расставалась с этим кольцом долгое время. А сейчас она собиралась использовать его в игре с детьми. Она сошла с ума. Несколько мгновений Ида крутила кольцо между пальцами, не решаясь. Вдруг кто-то из малышей выронит? Или выбросит? Она не могла его потерять. Ни за что. Ида надела кольцо обратно на мизинец, нагнулась и подняла с земли обычный камешек. И так сойдет. Дети смотрели на нее с любопытством, хотя некоторые так и норовили убежать. Ида объяснила им правила, о Создатель, а еще хотела стать воспитателем, как же сложно им объяснять. Кто-то понял сразу, а кто-то продолжать смотреть на нее пустыми глазами, будто она говорит на чужом языке. Дети постарше стали помогать, объясняя тем, кто помладше. И когда все более или менее были готовы, Ида начала водить. Спрятав у себя между ладонями камешек, она подходила к каждому ребенку и опускала руки в его сомкнутые ладони. Обойдя всех, Ида отошла на десять шагов и произнесла заветные слова, после которых ребенок с камешком должен был добежать до нее, а остальным нужно было догадаться и поймать его раньше. Двор храма наполнился гомоном, дети прыгали, кричали, носились — и не всегда в рамках игры. Оставив их продолжать самостоятельно, Ида пыталась уследить за всеми, но кто-то обязательно ссорился и толкался, кто-то отходил к клумбе и заинтересованно изучал растущие там ярко-красные цветы. О Создатель, только бы не сорвал. Пока она пыталась увести малыша от клумбы, двое не поделили камешек и роль ведущего, а девочка с ярко-рыжими косичками всхлипывала в сторонке и поглядывала обиженно на группку других девочек, которые хихикали — дразнили, наверное. Ида посмотрела на солнце, еще не прошло и полудня, а ей их занимать до самого заката. Тяжелый вздох. Нет, хорошо, что отец не отпустил ее в школу Пар-Иса. Невозможно управиться с 22 неуправляемыми детьми. Хотя мечту открыть класс в Азрете она не оставляла. Мир такой безграничный, столько интересного на свете и ей очень хотелось открывать этот мир вместе с детьми, пусть и на страницах книг и учебников. Ида унеслась в свои мысли и не сразу заметила, что кто-то дергает ее за подол юбки.

— Ида, а можно нам пойти к реке? — мальчишка лет десяти изучающе смотрел на нее.

— Нет, Петер, нельзя, я не смогу уследить за всеми, а у реки опасно.

— Мы не полезем в воду.

Ида сощурила глаза, ее взгляд выражал неверие. «Да, особенно ты».

— Честное слово! Если мы нарушим слово, можешь нас выпороть хлыстом. — Петер ухмыльнулся, продолжая испытывающе смотреть на Иду.

Ида вздрогнула от таких слов. Опустилась на колени и глядя прямо в ярко-васильковые глаза Петера прошептала:

— Нет, Петер, когда все закончится и вы вернетесь к родителям, то можете идти к реке. А пока вы со мной, я не разрешаю. Что я скажу вашим родителям? — про хлыст она не стала спрашивать.

Петер хитро улыбнулся, так, что пробрали мурашки. Явно маленький пакостник что-то задумал. Но он выдал простую фразу, которая оставила Иду стоять с раскрытым ртом в недоумении.

— Значит, тебя больше волнует не то, что с нами может приключиться беда, а то, что родители рассердятся на тебя? — Петер не стал ждать ответа, почесал висок указательным пальцем и убежал к остальным мальчишкам.

Ида ошарашенно встала, пытаясь понять, что чувствует.

— Не обращай на него внимания, он всегда такой вонючка, — Ида посмотрела в сторону, откуда раздался голос, на лавке в двух шагах сидела та самая заплаканная девочка с рыжими косичками. Под лучами солнца, казалось, веснушки стали ярче, и эта необычайная красота поразила Иду.

— Он и про реку специально спросил, знал, что не отпустишь, но хотел проверить, — продолжила девочка, качая ногами, не достающими до земли. На коленях лежала раскрытая книга.

— Откуда ты знаешь? — оторопело спросила Ида.

— Он всегда задирает всех, проверяет, кто слабее, и начинает постоянно цепляться. — И на этих словах Иде показалось, что глаза девочки налились слезами, но та улыбнулась легко, по-детски наивно, хотя глаза продолжали отражать глубину грусти в ее сердце.

Ида подошла к ней и села рядом.

— Он и тебя обижает? — осторожно спросила Ида.

— Нет, меня их слова уже не обижают. Я знаю, что все, что они говорят про меня, — неправда. Но мне грустно из-за того, что они запомнили только часть сказки, но ничего не поняли из ее концовки. — Она пододвинула книгу к Иде. — А ведь весь смысл сказок всегда в конце. Все всегда открывается в конце.