Инициатива наказуема (СИ)

Меня снова обдал холодный пот. После этих угроз вся моя храбрость и мысли о подобии Мате Хари испарились в один момент. Я почувствовала себя маленьким котенком, которого загнал в угол огромный пес и скалит на него зубы, готовый вот-вот напрыгнуть и разорвать на части.

Тут он наклонил мою голову и коснулся шеи клыками.

— Чем ваша семья отличается от обычной людской, которую вы считаете недостойной? — выпалила я в надежде, что это отсрочит пытку. Вопрос, на удивление, сработал, потому что он снова оторвался от меня, задумчиво уставившись в стену.

— Многим. В нашей семье строгая иерархия, но все строится исключительно на взаимной любви. Я воспитывал своих питомцев в уважении и почете к своему отцу. Они рады быть моими, а я рад ими распоряжаться. Если кто-то из них захочет вернуться в город, то никто держать не будет. Но они не уйдут. Потому что слишком любят меня.

— В обычной патриархальной семье одна женщина прислуживает мужчине, а вам прислуживает десяток женщин, разве это лучше?

— Они здесь по своей воле. Они благодарны мне за возможность трудиться и просто жить. Наверное, тебе покажется это странным, маленькое испорченное создание, — сказал он шепотом мне на ухо, — но я не эксплуатирую их тела.

— Почему? Обладать целым гаремом — мечта любого.

— Неужели тебя не прельщает господин, которому не интересно, что у тебя между ног? В отличие от твоего бариста. Рассказать, что он с тобой сделает на первом же свидании?

— Нет! Не надо! — забывшись, я закрыла уши руками. Тут только до меня дошло, что она давит мне на психику и попросту запугивает. Выставляет себя с хорошей стороны, а мою прошлую жизнь поливает помоями. Если он будет постоянно так делать, я могу не выдержать и сдаться.

«Я — Мата Хари, и не должна его бояться!», — шептала я про себя, словно молитву.

— Но ведь семья — это не только подчинение одного другому, это и нежные чувства друг к другу, доверие и все такое. Почему бы вам не попробовать поменять одно на другое?

— Что ты имеешь в виду?

Воспользовавшись замешательством, я выскользнула из его рук, и, делая вид, что подправляю юбку, придержала нож, чтобы тот предательски не выпал.

— Послушав вас, я поняла, что вам кое-чего не хватает. В чем смысл долгой жизни, если вы только и занимаетесь разведением «питомцев»? Нужно использовать молодость на полную, раз уж вам природа даровала такую исключительную способность.

Я залезла к нему на колени и обняла одной рукой за плечи.

— Зачем ходить вокруг да около? Вы мне нравитесь, и я вам, наверное, тоже.

Он не сопротивлялся моим действиям, хотя и было видно, что я повергла его в некоторый конфуз. Анаксимандер нахмурился и тоже обнял меня, положив руки на спину. Его кожа была ни холодной, ни теплой. Он был как металл, который нагревался от каких-то внешних факторов, а не от работы внутренних органов, кровообращения и всего остального.

— Вы никогда не обнимаете своих питомцев?

— Нет, — равнодушно ответил он.

— И не целуете?

— Нет.

— Хотите, я вас поцелую, — я делала ставку на то, что он не отталкивает меня. Будь ему вообще неприятны мои действия, он бы уже давно сделал свое кровавое дело и отослал меня.

Он не ответил, лишь удивленно повел бровью. Я приняла это за знак согласия и сухо чмокнула его в уголок рта.

— Ну как? Может, еще?

Он снова не ответил, а я, набравшись храбрости, снова чмокнула его уже прямо в чуть теплые губы. Я удивилась тому, какой он слишком «обычный» человек. Если откинуть его клыки и потребность в крови, то его вообще ничем на отличить от старомодного жителя Англии.

Тут его рука скользнула со спины на талию, а другую он положил мне на затылок. Таким образом, он совершенно не мог видеть, что я в этот момент схватилась за нож. Мы смотрели друг другу в глаза, и я не видела в них ничего, кроме пустого равнодушия и скуки. Уверена, будь у меня три головы и цилиндр с выпрыгивающими оттуда кроликами, он бы лишь зевнул и отправил куда подальше. Я максимально старалась удержать его внимание на своем лице, и, уж не знаю, что с ним случилось, но буквально через минуту молчаливого рассматривания друг друга, он сам вцепился мне в губы. Острыми зубами он поцарапал мне рот и подбородок, и затем слизал показавшиеся капельки крови. Я решила, что настал тот момент, когда нужно максимально отвлечь его от реальности. Мои губы все еще продолжали кровоточить. Я провела по ним языком и почувствовала старый-добрый железный привкус живительной жидкости, что была так ценна в этой тюрьме.

— Если вы любите кровь, — прошептала я, — уверена, так будет еще приятнее.

Мы снова поцеловались, на этот раз глубоко и долго. Вампир, видимо, войдя в раж, прижимал мою голову к себе все сильнее, как будто хотел меня поглотить или сделать частью себя. Не сказать, что я наслаждалась этим, просто расценивала как часть моей «роли» и нужный этап для побега. Чтобы не раскрыть свои истинные чувства, я закрыла глаза, а когда приоткрыла, то увидела, что он тоже на меня не смотрит, вовсю отдавшись процессу.

«Вот оно!» — крикнула я про себя.