Инсбрукская волчица

– Понимаете, коллега, – проговорил я, садясь за стол и закидывая ногу за ногу, – у каждого человека, в том числе у преступника, есть свой запас прочности. Даже самый закоренелый злодей, с железным непрошибаемым характером имеет свой предел. И там, за этим пределом, он начинает вести себя по определённым законам, которые предполагают и страх, и панику, и отчаяние, и усталость… И всё это приводит к тому, что преступник, до этого максимально осторожный и внимательный, начинает совершать ошибки. Сначала небольшие, затем эти ошибки накапливаются, он уже не успевает, да и не может их подчищать, и, в конце концов, дело заканчивается арестом.

Что касается нашей волчицы, то, как мне показывает мой, не такой уж маленький, опыт, сейчас она близка к этому пределу. Но ещё не переступила его. И переступить её может заставить мелочь, чепуха, какой-то внезапный испуг или неожиданное явление.

Я собираюсь разместить в лесу, где прячется наша убийца, эти невинные предметы. Вы спросите, кого же они могут напугать? Но, поверьте мне, в лесу, ночью, когда нервы и так напряжены, появление вещей убитых или покалеченных по её вине одноклассниц могут повлиять на волчицу самым роковым образом. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Конечно, метод нетрадиционный, но я считаю, что в этом деле все методы хороши, только бы они вели к скорейшей поимке преступницы.

Кляйн продолжал смотреть на меня испуганно и неодобрительно, возможно, в этот момент он понял, что не вполне хорошо знал мой характер, впрочем, мне было не до переживаний Мартина. Я получил упакованный в рогожу свёрток и поехал домой обедать, намереваясь оставить свёрток дома, а после работы вместе с лесничим разместить мои ловушки на вероятных путях нашей преступницы. Мне также не терпелось узнать, как здоровье Густава, и когда я смогу его допросить.

Дома была только Берта. Она мне сообщила, что брат с матерью ушли к дантисту, а она отпущена с занятий из-за головной боли. Выглядела дочь и правда нездоровой, на моё предложение вместе пообедать ответила отказом. Я грустно съел в одиночестве оставленный Мартой обед и вернулся на службу.

Когда же я в седьмом часу вечера приехал домой за свёртком с вещами, дома не было ни свёртка, ни Берты.

Зная характер нашей дочери, Марта пока не слишком волновалась, думая, что Берта просто зашла после занятий к одной из подруг и там задержалась. Про то, что из дома пропали вещественные доказательства по делу, она не знала, так как вообще не имела понятия, что я привёз в обед домой этот свёрток. Но меня новость основательно встревожила.

Получалось, что Берта без моего разрешения вошла в кабинет, развязала бечёвку, развернула рогожу и увидела все эти вещи. Хватит ли у неё сообразительности понять, что это за предметы. Да наверняка. Мою дочь можно обвинить в чём угодно, но только не в глупости. Тем более, что все вещи подписаны. Куда она могла их унести из дома? И что будет с моей служебной карьерой, если хоть кто-то из взрослых увидит, что девчонка играет с вещественными доказательствами, которые даже выносить за пределы участка можно только после получения специального разрешения. Обнаружение моего проступка могло привести не только к краху по службе, но в самом худшем случае даже к суду.

Ничего не говоря обо всём этом жене, я быстро спросил её:

– Кто её подруги? Быстро назови мне их адреса и имена их родителей!

– Вот если бы ты побольше уделял времени дочери… – начала свою обычную песню Марта.

– Некогда! – прервал я её, – мне необходимо сейчас же найти Берту, если ещё не поздно!

– Но, Флоре, – удивилась Марта, – сейчас ещё не так поздно, девочка сейчас вернётся, ведь ещё даже нет восьми часов. Она наверняка вернётся к ужину. А я просто хотела тебе сказать, что если бы ты занимался детьми почаще, ты бы знал имена и адреса их друзей и не бил тревогу на пустом месте.

– Быстро делай, что я тебе сказал!

Видимо, выражение моего лица испугало мою жену, и она нехотя принесла изящную записную книжку, в которой были записаны адреса некоторых подруг Берты.

Выхватив книжку у неё из рук, я выбежал на улицу.

По первому адресу меня ждала неудача. В доме ужинала счастливая семья банковского клерка. Здесь никто не имел понятия, где сейчас моя дочь, а их весёлая рыженькая дочка заявила, что последний раз видела Берту на третьем уроке, когда она пожаловалась на головную боль и была отпущена домой.

У дома Эльзы Фишер, который стоял в списке вторым, мальчик лет пяти катал по крыльцу лошадку на колёсиках. И вид у этого ребёнка был более чем несчастный. Когда я попытался пройти мимо него в двери, он грустно сообщил, что дома никого нет. Мама побежала искать Эльзу, которая пропала, а няня Бригитта сегодня выходная. Я, присев на корточки рядом с малышом, потряс его за плечи, пытаясь получить ответ на вопрос, куда пошла его сестра Эльза, этим я его только перепугал. Мальчик заревел и, кроме невразумительных выкриков, я от него ничего не получил. Ну что ж, надо признать, я никогда не умел обращаться с детьми. Внезапно я услышал за спиной возмущённый женский голос: